Они спустились и пошли на улицу.
На следующее утро позвонил Джон Брайсон и предложил вместе пообедать.
- Я был бы рад с вами пообедать, - ответил капитан, - но не очень поздно. Мне рано утром первым самолетом нужно лететь в Париж.
- Ну и отлично, встретимся пораньше.
Они договорились встретиться в "Каприччо", поскольку интерьер и обслуживание там нравились Брайсону. Едва сев за столик, Брайсон заявил, что нуждается в совете по важному вопросу.
- Это насчет вашего повара, - пояснил он.
- Франкохогара?
- Да, видите ли, я не знаю, как это объяснить, он, конечно, прекрасный повар, все кругом так говорят, но то, что он готовит, для меня слишком уж жирно.
Подошел официант. Брайсон заказал яйца всмятку и поджаренный хлеб. Капитан выбрал свежие овощи, затем филе в соусе "Шамбертен" и пюре из спелой фасоли с сельдереем. Официант удалился.
- Вы знаете, что во время своего путешествия я дважды - в Риме и в Вене - терял сознание. Я только что пришел в себя!
- Какой ужас! Вы были у врача?
- Да. Но не в этом дело. По пути из Лондона в Мадрид я попросил Хуана соорудить закуску. Он спросил у меня, что бы я хотел. Я сказал: чего-нибудь попроще, вроде гамбургера. Так поверите ли, он подал огромное блюдо чего-то мудреного, французского, настолько жирного, что мне стало плохо. Затем, по пути в Рим, он снова это приготовил, и я совсем отключился. Я и сейчас не могу шнурков себе завязать - голова кружится. Потом это повторилось в Вене.
- Какой ужас, Джон!
- Дело в том, капитан, и я боюсь, что вам это не понравится, но я рассчитал Франкохогара!
- Нет!
- Да. Я знаю, что контракт с ним был долгосрочным, но всякий раз, как съем чего-нибудь из его стряпни, мне становится так плохо, словно я рога быку крутил. Мы договорились с ним об аннулировании контракта с выплатой неустойки в пятьдесят тысяч франков - не очень много, - это пойдет на ремонт ресторана, который он присмотрел для себя во Франции. Я согласился на то, что он будет готовить один обед в год для меня бесплатно. Прекрасные условия, я считаю.
- Должен сказать, что вы очень благородны, Джон.
- Вы не сердитесь на меня?
- Сержусь? Да что вы!
- Мне не нравится такая кухня, а вам нравится. Может быть, мне надо было настоять на том, чтобы он вернулся к вам?
- Что сделано, то сделано, - капитан пожал плечами.
- Из-за этой чертовой жратвы, - мрачно сказал Брайсон, - я даже забыл принять витамины.
Он вынул из кармана пузырек, вытряхнул из него таблетку, забросил её в рот и запил водой. Капитан заметил, что в пузырьке осталось не больше трех таблеток снотворного - значит ничего страшного.
20.
Самолет приземлился в аэропорту Орли в десять пятнадцать. В десять сорок пять капитан уже звонил в двери клуба Шарля Боннеа. Клуб официально числился "местом для деловых обедов", но готовили там отвратительно. Дело в том, что роль поваров по очереди выполняли крупье. Все продукты были консервированные, причем консервы были не из тех, что можно купить у "Фошона" - похоже, их купили по случаю у разорившейся фирмы по производству собачьего корма. Шарль Бонне не любил, если его посетители засиживаются за обеденными столами, когда им пора идти играть.
Клуб располагался в лучшей части 16-го округа Парижа, на Рю-Поль-Валери. Кроме того, шестиэтажный дом свиданий напротив тоже принадлежал Шарлю Бонне.
Капитан позвонил в дверь. Открыл человек неприятной наружности. Он, ничего не спрашивая, провел капитана в столовую, где его ждал Шарль Бонне вдвоем с негром.
Капитан поздоровался с хозяином. Его представили негру, который сказал, что его зовут Форд Мак-Генри, из Америки. Капитан был неплохого мнения о жителях Антильских островов, они славно играли в крикет, но брать компаньоном в дело американского негра ему бы не хотелось - они, на его взгляд, все были наркоманами. К тому же Мак-Генри совсем не походил на олимпийского чемпиона - тощий, с прыщавым лицом и выпученными глазами.
Разговор велся по-французски. Мак-Генри говорил с американским акцентом и полным пренебрежением к правилам грамматики. Капитан недоумевал, почему Бонне, при изобилии местных бандитов, выбрал этого человека.
- Может быть, вам это покажется странным, - сказал он Мак-Генри, - но я думал, что мсье Бонне возьмет в помощники француза.
- Все дело в том, кореш, - сказал Мак-Генри, - что я гораздо ловчее здешних урок. Я хочу сказать, что могу делать все, любую работу. Как руками, так и головой - понятно? Я могу управлять любой кодлой, как хороший сержант управляет своим взводом. Или взять мокрые дела. Я четыре года занимался мокрухой во Вьетнаме. Я забил там не меньше восьми десятков косоглазых. По приказу, конечно, - он широко улыбнулся капитану, которого неприятно поразил вид редких, гнилых зубов Мак-Генри.
- Вот так, кэп, - продолжал негр, - моя страна научила меня всему, что нужно: бей, ломай, круши все подряд.
- Ты что, дезертир? - догадался капитан.
- Я не просто дезертир, я ещё тот, кого называют военным преступником, вроде лейтенанта Колли, ясно?
Капитан был шокирован. Мак-Генри ему не понравился. Больше всего ему не понравилось то, что этот человек дезертировал из вооруженных сил своей страны, изменив присяге.
- Я понимаю так, что ты дезертировал из-за того, что стал военным преступником?
- Отчего ж еще?
- Почему ты военный преступник?
- Можешь сам чего-нибудь придумать и оставить эту догадку при себе.
- И чем ты занимаешься?
- Я раздобыл себе чистую "ксиву" и познакомился с несколькими местными шлюхами, которые теперь работают на меня. Они научили меня говорить по-здешнему.
Черт побери, подумал капитан, я вынужден сотрудничать с сутенером!
- А ещё что ты делаешь?
- По большому счету, кореш, моя цель - сорвать сто кусков.
- Ты обладаешь большими способностями для этого, - сказал капитан, - А сейчас мне нужно переговорить с мсье Боннеом, потом мы ещё поговорим с тобой.
Как только Мак-Генри вышел, капитан спросил Боннеа, где он нашел такого человека, и почему остановил свой выбор на нем.