На первом этаже их встретил охранник.
— Сергей? Здравствуйте. Проходите. Мы его не будили, ждали вас, — высокий парень в черной униформе поздоровался с Сергеем и протянул руку Олегу.
— Олег, — ответил на приветствие Олег.
— Слава, — представился парень, — проходите.
В комнате стоял стойкий запах спиртного, окна были закрыты и зашторены. Сергей прошел через всю комнату к окну, отдернув штору, открыл его. На стоящем в углу стареньком диванчике лежал полноватый мужик в брюках и рубашке, на действия вошедших он не реагировал. Стеклянный столик перед диваном был завален пластиковыми стаканчиками, пустыми упаковками сока и бутылками, несколько бутылок валялось около дивана. На подоконнике стояла банка, полная окурков, Сергей осмотрелся.
— Олежек, готовь просыпайку. Разговор будет сложным, — он подошел к дивану и похлопал по щекам мужика.
— Ну-у-у.… жешь, — мужик, открыв глаза, стал ворочаться, перебирая ногами, — стань…меня…. Уф.
— Здравствуйте, Виктор Павлович! Сесть сможете? — Сергей склонился над мужиком и приветливо улыбнулся. Мужик перестал ворочаться и уставился на Сергея красными слезящимися глазами
— А…за мной п.…пришл…и — он попытался подтянуться и сесть ровно, но одна рука соскочила с дивана, и он стал заваливаться на бок, Сергей подхватил и усадил ровно, — щас… мы…
В это время Олег достал из рюкзака черного цвета несессер, открыв его, выложил на подоконнике тонкие шприцы и ампулы. Набрав шприц, подошел к мужику и сделал ему укол в плечо, тот даже не дернулся.
— Дай ему две минуты, — Олег отошел от дивана, пустой шприц убрал в несессер. В комнате, помимо дивана, стояли два кожаных кресла, в них и расположились гости Виктора Павловича. Некоторое время мужик тряс головой и, пуская слюну, пытался говорить. Потом его взгляд обрел осмысленность, и он уставился на гостей.
— З..Здра…сте, — наконец выговорил он.
— Добрый день, Виктор Павлович. Или вас можно называть Док, — Олег слегка подался вперед, говоря это. На его слова мужик лишь состроил гримасу и ничего не ответил.
— Давайте тогда я буду называть вас Доком. Думаю, вам так будет удобней, — подвел итог под действиями мужика Олег. — У нас есть к вам несколько вопросов. Если будете отвечать правдиво и быстро, то все это не займет много времени. Если будете сопротивляться, то это создаст неприятные трудности для вас и отнимет время у нас. Вы меня понимаете?
Мужик перевел взгляд на Олега, долго смотрел, не мигая, и потом кивнул.
— Вот и прекрасно. Давайте начнем. Вас зовут Виктор Павлович Селезнев? — говоря это, Олег включил диктофон и положил его на столик.
Мужик кивнул и сел поудобнее.
— Вы имеете медицинское образование?
— Угу, я доктор наук, генетик, — дрожащими руками мужик поправил рубашку и сел прямее, потом вытер выступивший пот и пригладил волосы.
— Прекрасно, — Олег откинулся на спинку кресла, — вот с этого места давайте поподробнее.
Глава 18.
После слов Хоттабыча в фургоне воцарилась тишина. Мы все, как завороженные, смотрели на нашего недоделанного колдуна. Фургон покачивало, и никто из нас не спешил нарушить тишину. Старик, откинув полог и увидев нашего преобразившегося колдуна, подскочил к нему, на ходу выдергивая ремень из штанов.
— Я те покажу некроманта, малахольный, — первый удар пришелся точно по заду Хоттабыча, от чего тот дернулся и, выронив посох из рук, стал прикрываться от ударов. — Ишь че удумал, паршивец. Да я тебе щас ижицу-то пропишу…
— Ай! Больно же, Вы что творите, папаша? — Хоттабыч завертелся на месте, уворачиваясь, Старик не обращал на это внимания и продолжал хлестать уже, куда придется. Первым из нас на это отреагировал Лекс.
— Ха-ха-ха…
И ему тут же прилетел подзатыльник от Старика. Видя такой расклад, я прикинулся ветошью и не отсвечивал, Игорь, закрыв полог, старался вести фургон и при этом следить, что тут у нас творится. Хоттабыч, показывая чудеса акробатики, прыгал и скакал по всему фургону, а Старик не отставал от него, продолжая по-отцовски учить уму-разуму. В какой-то момент Хоттабыч добрался до полога и, откинув, вылез наружу.
— Все! Пешком пойду! Да ну вас, папаша. Пошутить уже нельзя.
Мы кое-как расселись по местам, и Старик, держа одной рукой штаны, а другой пытаясь вставить ремень обратно, посмотрел на меня.
— Че лыбишься, малец? Тоже мне удумал. Несмышлёному такое давать. Ну-ка выкладывай, что там у тебя еще осталось от темного.
Я порылся в сумке и стал извлекать на свет все, что успел тогда прихватить. В большей части это были простые или редкие предметы из кожи и ткани. Первые на пол фургона упали наручи «Отступника», из темной кожи и со странным узором, следующими полетели на пол накидки, штаны, пояса убитых мной некров, пара колец, медальон и серьги. Последними предметами, извлеченными мной, были кинжалы.