— А с лича ничего больше у тебя нет? — не трогая вещи, сказал Старик.
Я извлек разные склянки, бутыльки на ману и восстановление выносливости, последним достал перстенек. Простой сероватый металл с множеством отметин холодил руку, место для камня было пусто.
— Знаешь, что это такое? — Старик качнул головой при виде перстня. Я пожал плечами. — Это, малец, последний шанс. Раньше за такую вещицу можно было попасть на костер. Мастеров, что могли такое сделать, больше не осталось, теперь это редкая вещь. Только пустая.
— Почему пустая? — я повертел в руке перстень.
— Видишь место, где должен быть камень, пусто? Вот, он заряжается, если ты будешь убивать и не просто так, а жестоко. По мере убийств в этом месте появится камешек, и чем он будет больше, тем выше шанс, что при получении смертельной раны ты не погибнешь. Так-то, малец. Но штука эта темная, часто пользоваться не советую, — Старик повернулся и, словно потеряв интерес к происходящему, полез на облучок к Игорю, а я присел, держа перстень в руке и не зная, как поступить.
Через несколько минут внутрь влез раскрасневшийся Хоттабыч.
— Набегался? — Лекс пододвинулся на топчане, и наш маг сел рядом.
— Да, ну. Пошутить хотел. Тут при полном сете есть бонусы к темной магии и можно изучить два заклинания первого уровня. Простенькие. А он сразу лупить.
— И как? Выучил? — мне стало интересно, шутит наш маг или говорит серьезно.
— А почему бы и нет? Тут ведь мир построен при помощи магии. Я ж не фашист какой, чтоб нормальных людей губить. Вот придется идти в какое- ни будь подземелье, и я раз такой и костяного защитника слеплю или стрелка. Все подмога какая. А то бегаю с этой молнией. А может, и ее можно как-то переделать в темную…
— Ладно, дерзай. Просто мы недавно поселение спасали от такого вот некра, и в памяти стоят всякие безобразия, что они творили. Вот Старик и разошелся. Потом друга потерял. Не злись, просто так сложилось, — попытался объяснить я.
— Проехали. Буду разбираться, — и Хоттабыч, отвернувшись от нас, замер.
Наш фургон медленно катил по накатанной дороге, и постепенно вокруг нас стала проявляться жизнь. На дороге попадались встречные телеги, явно, что где-то рядом должна быть деревенька или небольшой городок. Старик громко приветствовал едущих нам навстречу. Я выглянул наружу.
— Скоро деревенька. Там остановимся на ночлег. Если мне память не изменяет, там спокойно, и никто нас не тронет, — Старик посмотрел на меня, — так что, малец, на сегодня у нас приключения кончились.
Мы катили уже по большой дороге, навстречу нам тащились телеги, везущие разную снедь и товары. Встречались и пешие люди. Некоторые шли поодиночке, а иногда и целыми семьями. Люди пели и смеялись, словно в той деревеньке, куда мы едем, должен проходить большой праздник. Многие махали нам рукой и, завидев название нашего фургона, улыбались. Чем ближе мы подъезжали к назначенному месту, тем чаще нас стали обгонять кареты, везущие хорошо одетых господ, и тогда нас просили прижаться и пропустить. Вокруг лежали распаханные поля, и то тут, то там можно было заметить крестьян, работающих на земле.
— А деревень-то ожила. Странно. Там дворов десятка два было, да харчевня. А тут смотри, подвода за подводой и туда, и сюда, — Старик в задумчивости стал приглаживать бороду.
Мы выехали на прямую дорогу, и впереди стали виднеться крыши домов, утопающих в зелени садов. Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее становился гомон звуков и мелодий песен, с полей шли группами крестьяне. Они пели и смеялись, закончив свои дневные работы, возвращались в поселение, вокруг бегали дети, пастух гнал коров на вечернюю дойку.
Остановившая нас при въезде в село стража не стала брать плату, предложенную Стариком. Двое стражников лишь улыбнулись, и один махнул рукой, показывая путь к постоялому двору.
— Тут по прямой, мимо не проедешь. Мы гостям рады. Вы как раз поспели на наш праздник. Выступать будете? — улыбаясь, пробасил один из стражей. Старик кивнул в ответ, и мы покатили по оживленной улице в указанном направлении.
— Прям расцвела деревенька-то, — Старик сказал это задумчиво. Мы, проехав несколько дворов, выкатили на большую площадь. Тут было полно мужиков, одни таскали бревна, другие пилили доски, кто-то колотил. Кругом стоял шум и крики, женщины смеялись и подносили кувшины с пенным напитком уставшим мужчинам. Работа кипела на всей площади, со стороны строили что-то наподобие помоста с вертикальными столбами. Рядом с этим сооружением бабы вязали какие-то тюки из соломы. Мелкие, носившиеся тут, помогали женщинам и подтаскивали пучки соломы из нескольких стогов, расположенных тут же.