— Так зачем же вы с ними занимаетесь? Набрали бы других!
— Это самые лучшие!
— Хм… а я думала, что анекдоты о неповоротливости аладаров — это преувеличение… Оказывается, преуменьшение, — озадачилась я.
— Да нет, они способные, только учатся очень и очень долго. Потом, когда схватят азы движений, все будет как по маслу, — заступилась за танцовщиц риварка.
— А-а, — протянула я. — Поживем — увидим.
— Да-да, увидимся на следующей неделе.
О, да она глухая слегка. Нелегко бедным аладаркам приходится!
— А я сегодня на танцы записалась! — с порога сообщила я.
— Куда? — Ива аж поперхнулся.
— На танцы. А что?
— Мм… ну это слишком сложно?
— Ну, для аладара бесспорно! — кивнула я, снимая ботинки.
Ива слегка завис, соображая. Я привычно разделась, положила сумку в комнату и вернулась на кухню к аладару.
— Ты завтра что после пар делаешь? — спросил Ива.
— В тренажерку иду. Пойдешь со мной?
— А что мне там делать?
— Группой поддержки будешь! Заниматься, конечно! Или это тоже слишком сложно для аладара?
— Нет, не сложно, — обиделся Ива.
— Да ладно тебе, пошли. Хоть попробуешь. Вдруг понравится?
— Я уже пробовал, и, представь себе, мне даже понравилось! — гордо проинформировал меня Ива.
— Да ты что! — неподдельно, но, тем не менее, довольно ехидно изумилась я. — И давно?
— Лет пять назад!
— Н-да, давненько. Пора опыт обновить! — покачала я головой.
— Да я раз в неделю туда хожу! — взвился Ива.
Ой, кажется, теперь я торможу.
— Да? Я думала — раз в пять лет! — хихикнула я.
— Шелгэ!
— Не обижайся, это я торможу! — хохотала я. — Ты по каким дням и куда ходишь?
— По послезавтрашним, в ФОК за углом, — все еще обиженно ответил Ива.
— Ладно, я тогда с завтра на послезавтра перенесу и вместе сходим. Пойдет?
Ива похлопал глазами, то ли обдумывая, то ли соглашаясь.
— Ладно, ты подумай, а потом мне скажешь! А я пока пойду доделаю реферат по философии, — я направилась к себе в комнату.
Ой, терпеть не могу эту философию. Что тут с ней делать? Статьи-то я нашла, а как их собрать в один текст, да еще чтобы и связно было, и по теме, и вообще я терпеть не могу философию!
— Философия древних аладаров… мм… дает выход… нет, дает начало, полагает начало общемировой философии. Ну еще бы, кто еще эту занудистику мог придумать, как не аладары. Наверняка неноленцы, олеанцы еще ничего так люди! Все равно коряво написано. Что там эта древняя философия, тьфу ты, философия древних аладаров. Да какая собственно разница — кроме древних аладаров, ни у кого больше никакой философии не было вообще! Ахтран! Нет, что там эта древняя философия древних аладаров делает?
— Является основополагающей в мировой философии, — ответили мне.
— Эм… а как это связать с трудом?
— С каким еще трудом? — озадачился Ива.
— Труд Ко-ван-три-на-та! — по слогам прочла я.
— Ковантритата, — поправил Ива и подошел ближе. — Дай-ка посмотреть, что там у тебя.
Я поскорее вскочила со стула, уступая аладару место. Хоть бы он мне этот реферат доделал, а?
— Н-да, что за бардак у тебя тут? — цокнул языком Ива.
— Творческий беспорядок!
— Пора приводить в творческий порядок, — парень тут же переставил пару абзацев и дописал к ним пару предложений, удалив какие-то ненужные строчки. — Вот теперь на связный текст похоже. У тебя тема-то вообще какая?
— Эм… там в начале написано. Что-то типа концепции философии древних аладаров в призме взглядов этого самого Ковантрината!
— Ковантритата!
— Какая разница?
— Как между Уилот и Элива, — ответил Ива.
— Хм… что-то я не заметила.
Ива только отмахнулся и занялся правкой моего жуткого текста, я благоговейно присела на подлокотник соседнего кресла. Как приятно наблюдать за человеком, когда он чем-то занят. А уж как приятно смотреть, как кто-то делает работу за тебя!
— Ну вот и все готово! — сказал Ива, перелистывая свежераспечатанный реферат.
— Спасибо огромное! Я тебя обожаю! — я звонко чмокнула аладара в щеку, забрала у него реферат и спрятала его в сумку. — Пошли, что ли, ужинать!
О, снова завис, а я и не заметила. Кажется, я дома зря переживала по поводу тормознутости. Человек ко всему привыкает и приспосабливается.
— Пошли, — я взяла его за руку и повела на кухню.
— Как дела с учебой? — спросила Танра, накладывая только что приготовленный плов.
— Все замечательно! Реферат вот по философии доделали, еще бы с историей разобраться. А вообще скоро будет практика на вилах.
— На чем? — заинтересованно переспросил Лехо.
— Ну, на боевых трезубцах. Обычные вилы, — пояснила я.
— Класс! — у мальчика аж глаза загорелись, и голос по резко возрастающей кривой взвился вверх. — Упс…
— По крайней мере, это будет весело, — рассмеявшись, ответила я.
— Эх, жаль, я посмотреть не могу, — в который уже раз сокрушался Лехо.
— Да что ты все переживаешь? Заканчивай школу и поступай на боевое отделение, и все увидишь! — не выдержала я.
— Ни в коем случае! — запротестовала Танра.
— Почему? — пискнул Лехо.
— Нет, ну можно же не на практику, можно на теорию, — заверила я.
— Ну, только если на теорию, — не стала спорить Танра. Все равно Лехо до окончания школы еще три года. Как говорится ни хвоста, ни усов еще нет, так что можно и не переживать, что кошка появится.
— Можно, конечно, и на практику, но лучше на обычное оружие, — увидев совсем уж расстроенное лицо мальчика, сжалилась я. — Магическое оружие — это не твоя стихия.
Лехо заметно приободрился, Танра же смерила меня таким взглядом, что я мигом пожалела, что вообще завела этот разговор про боевую специальность. Интересно, почему она так не хочет, чтобы Лехо стал военным?
— А у тебя как учеба? — поскорее сменила тему Танра.
— Да все в порядке, — отмахнулся Ива. — Завтра будем разбирать прецеденты лишения родительских прав, а послезавтра суд.
— А как высшая математика? Уже освоил расчетную систему?
— Почти… — процедил Ива.
— Опять будешь зачет по пять раз сдавать?
— Мам, все будет хорошо.
— А что за расчетная система? — спросила я, поняв, что еще немного, и будет ссора.
— Да это у нас так высшая математика называется, — ответил Ива.
— И что там такое?
— Да все в кучу.
— А конкретнее?
— Да не знаю я, — честно признался Ива.
— Хоть сейчас-то что проходите?
— Уравнения какие-то…
— Эм… функциональные, системные, прикладные или чисто магические?
По округлившимся глазам Ивы я поняла, что он и слов-то таких не знает.
— Ну ты хоть что-нибудь помнишь?
— Да зачем тебе? — спросил Ива.
— Интересно, — честно ответила. У меня с высшей математикой был полный порядок, а вот чему учат юристов, было интересно.
— Сейчас покажу, — Ива недовольно поднялся с места и принес вскоре тетрадку. — Вот…
Я внимательно изучила подсунутые мне исписанные листы.
— Это системные уравнения низких порядков. А в чем у тебя проблема-то? Это же не сложно. А вот есть немного функциональных. Они посложнее, но тоже не особенно. Вот если бы прикладные — то это да, это сложно. В них запутать можно на раз-два, даже в самых простых из них. А здесь что?
— Да, ничего. Все в порядке. Говорю же! — ответил Ива.
Я пожала плечами и вернула ему тетрадь. Не хочет — не надо.
— А может… — начала было Танра, посмотрев на меня с надеждой.
— Я сам! — ответил ей Ива и ушел.
— Да там, правда, не сложно. Надо, конечно, подумать, но все в пределах разумного. Нет ни жутких формул, ни огромных констант, ни непонятных следствий из еще более непонятных теорем, — утешила я женщину.
— А ему сложно. Я тоже не понимаю, что такого сложного. Пробовала ему уже объяснять — все бесполезно. Он вообще не вникает в суть.
— Так же, как я в философию, — усмехнулась я.