Фон Лист повернул голову налево и стал рассматривать Шикльгрубера. В этом юноше за последнее время произошли большие изменения. Три-четыре года назад он был похож на бродягу, на выходца из самых низов общества, о его смерти никто бы и не пожалел. Теперь этот юноша готов подняться на самую вершину. Придется позволить ему снова отсюда уехать. Он, Гвидо фон Лист, уже ничему новому его научить не может. Отныне его наставником будет Йорг Ланц фон Либенфельс.
Фон Лист поднялся со стула и тихонько подозвал Шикльгрубера. Когда тот открыл глаза и подошел к нему, он наклонился к его уху и прошептал:
– Сынок, спасибо, что пришел сюда – пришел в последний раз. Я увижу тебя лишь тогда, когда ты будешь окружен почестями и славой.
– Благодарю вас, учитель.
– Я был твоим наставником, однако очень скоро ты будешь моим наставником, а я – твоим слугой.
Глаза юноши заблестели, он впился жадным взглядом в глаза своего учителя.
– Когда закончится эта война, люди будут готовы. Вот тогда ты сможешь заявить о себе. А пока тебе придется напряженно работать над собой так, как ты трудился до сих пор. Ланц фон Либенфельс тебе поможет. Ему известны тайны красноречия, и он превратит твои уста в превосходное оружие. Ты должен ему доверять.
– Учитель, но я не знаю, что я должен делать. Как все это произойдет?
– Об этом написано. Написано давным-давно. Я хочу, чтобы ты побыстрее уехал из Вены.
– Почему?
– Не задавай вопросов. Уезжай сегодня же. Не возвращайся за вещами в дом, в котором ты остановился, – я их тебе потом пришлю. Ты меня понял?
– Да, учитель.
– А теперь уходи. Не дожидайся окончания собрания, уходи.
Фон Лист посмотрел вслед удаляющемуся юноше. «Этот человек – надежда целого народа», – подумал он. Подняв руки, он начал произносить священные фразы на санскрите, а его ученики стали повторять их за ним. Это были те самые фразы, которые сотни лет назад древнегерманские жрецы выкрикивали перед тем, как закаленные в боях воины их племен вступали в схватку с римскими войсками, переправившимися через Рейн.
62
Автомобиль остановился перед домом посреди огромного поля. Сербы первыми выбрались из него, а затем выпустили Геркулеса и его друзей. В свете фар они разглядели лишь одно освещенное окно. Сербы провели Геркулеса, Линкольна и Алису до входной двери и застыли на пороге на страже. За дверью располагалась маленькая гостиная – одно из двух имевшихся в этом доме жилых помещений. За столом сидел хорошо известный Геркулесу мужчина. Он жестом пригласил их подойти ближе. Алиса схватила Геркулеса за руку, и тот, чтобы успокоить женщину, погладил ее ладонь. Линкольн хотел было высказать их возмущение сложившейся ситуацией, но Геркулес попросил его помолчать.
– Вы, наверное, думали, что уже никогда меня не увидите, – проговорил мужчина за столом, обращаясь к испанцу.
– По правде говоря, я не напрашивался к вам в гости.
– В этом вы правы – я приходил к вам. Я надеялся, что вы поможете мне найти князя Степана и рукопись. Мои люди все время следили за вами, но чего я и вообразить себе не мог – так это того, что вы из-за какой-то ерунды обратитесь в полицию.
– Незатейливый, однако, у вас был план! Трое иностранцев из нейтральных стран рыщут по Вене, пытаясь найти нужного вам человека, и вашим приспешникам только и остается, что ждать, когда эти трое его найдут, чтобы затем схватить его и забрать у него рукопись.
– Очень остроумно, – фыркнул Димитриевич.
– Скажите, а зачем вы вытащили нас из-за решетки?
Димитриевич поднялся из-за стола и обошел своих пленников по кругу, останавливаясь перед каждым, чтобы повнимательнее рассмотреть.
– Мне не хотелось, чтобы вы стали рассказывать венской полиции, что эрцгерцога убила «Черная рука», что к этому убийству причастны русские, что один из приехавших сюда русских попал – пусть даже и мертвым – в руки этой самой полиции и – самое главное – что где-то в Вене находится книга пророчеств Артабана, – объяснял Димитриевич, постепенно повышая голос.
– Однако, как мне кажется, брать штурмом полицейский участок – не самый лучший способ не обращать на себя внимания.