Наши далекие пращуры верили в реинкарнацию души, и для них подобные ритуалы являлись способом вернуть душу благого царя в материальный мир, обеспечив ей рождение в царском роду. У ариев также, по всей видимости, были подобные ритуалы, которые, надо думать, восходят еще ко времени индоевропейского единства. Эти ритуалы связаны с так называемым культом предков.
Описание обряда ритуального каннибализма мы встречаем и у Сирано де Бержерака, французского мыслителя и писателя XVII века, в его произведении «Государства и империи Луны». В нем автор довольно подробно описал, как отправляют к праотцам престарелого лунянина с его добровольного согласия его же отпрыски. При этом они не просто помогают уйти из жизни своему патриарху, но и варят в котле его мясо и потчуют им молодых людей и их подруг во время то ли празднично-свадебного, то ли поминального пира. Отведав этого мяса, молодые люди предаются усладам любви. При этом считается, что в чреве какой-нибудь девушки обязательно зародится душа покойного. Родившегося младенца привечают, и ему по праву принадлежит имущество покойного, его империя, власть и слава.
Таким образом, Сирано де Бержерак в своем романе воспроизвел древний ритуал, распространенный у индоевропейцев. К тому же действие романа развертывается на Луне. Надо отметить, что именно Луна, по представлениям индоариев, является обителью предков, где пребывают души патриархов и их жен.
Похожие сюжетные линии мы можем видеть сразу в нескольких мифах. Некоторые из них весьма древние. Так, существует древний армянский миф об Аре Прекрасном, царе Армении. В него влюбляется вавилонская царица Шамирам. Она требует от него немедленной любви, не желая делить своего возлюбленного ни с одной женщиной. Однако Ара отказывает в этом царице. Оскорбленная царица идет войной на Армению и требует от своих воинов захватить в плен армянского царя. Но вавилонские воины убивают царя на поле битвы. Шамирам находит его тело после битвы и, призвав духов предков, просит их воскресить Ару. Что и было сделано. Таким образом, царица добилась-таки своего.
Известен еще более древний шумерский миф на ту же тему, относящийся к еще более древнему времени — к началу 3-го тысячелетия до н. э.
В богиню плодородия Инанну — дочь бога Куны и сестру бога Солнца — влюбляется пастух Думузи. Однако Инанне и Думузи не суждено быть вместе.
Инанна спускается в подземный мир, чтобы выполнить необходимые похоронные обряды по своему предыдущему мужу и дабы освободить себя для нового замужества. Однако, спустившись в царство смерти, богиня плодородия не может выйти назад. Инанна проходит через семь ворот смерти. Стражи ворот за проход через них требуют от Инанны что-то взамен. Инанна последовательно снимает с себя сначала свои магические украшения, которые оберегают ее жизнь, а затем и одежды.
В конце своего пути Инанна предстает обнаженной перед богиней смерти и та направляет на нее «взгляд смерти», как на обычную смертную женщину. После чего Инанна превращается в труп, который богиня смерти вешает на крюк. С исчезновением и смертью богини плодородия земля перестает плодоносить. Обеспокоенный этим верховный бог Энки посылает к богине смерти своих послов. Спустившись в царство смерти, послы бога застают саму богиню смерти в плачевном состоянии — она никак не может разрешиться от бремени, поскольку после гибели богини плодородия прекратились роды не только на земле, но и в царстве смерти.
Послы Энки магическим путем помогают богине смерти разрешиться от бремени, но при этом берут с нее слово, что она выполнит их любое желание. Богиня смерти дает такое слово. Послы Энки просят труп богини плодородия и получают его. Они оживляют при помощи магических формул Инанну, но вывести ее из царства смерти не могут, так как в «стране без возврата» действуют единые правила для людей и богов. Умерший не может покинуть страну смерти, не оставив там себе замену.
После долгих и мучительных поисков замены Инанна решает отправить вместо себя в страну «вечного покоя» своего возлюбленного Думузи. Инанна отправляется за ним в страну живых в сопровождении демонов смерти. Она проходит все семь ворот смерти в обратном порядке и получает от стражников отданные им за проход свои платья и магические украшения. Облачившись в свои наряды, богиня плодородия вновь обретает магическую силу. Она выходит на поверхность и быстро находит своего возлюбленного сидящим на троне в царских одеждах. На него она без сожаления и устремляет «взгляд смерти».
Однако Думузи, не желая смириться со своей участью, бежит от своей бывшей любовницы к своей сестре, которая укрывает его. Инанна при помощи демонов смерти находит Думузи. Он бежит еще дальше, последовательно превращаясь в газель и ящерицу. Но в конце концов демоны смерти настигают его и разрывают его тело на части. Душа его под конвоем сопровождается в мир мертвых. Однако сестра Думузи, проникнувшись состраданием к участи брата, добровольно сходит в царство смерти и предлагает свою жизнь богине смерти в качестве выкупа за освобождение брата. Но последнее слово в решении этого спора остается за Инанной. Она изрекает: «Полгода ты будешь в царстве смерти, а полгода твой брат». Так и происходит по слову богини плодородия. Полгода в царстве смерти проводит пастух, бывший возлюбленный Инанны, а полгода его сестра. При этом брат и сестра могут встретиться друг с другом лишь на несколько мгновений, когда кто-то из них спускается в царство смерти, а кто-то его покидает.
В этом шумерском мифе мы можем угадать черты нашей славянской легенды об Иване да Марье. Брат и сестра не могут быть вместе, дабы не нарушать заповеди бога.
Кто такие были шумеры по этническому признаку, специалисты не знают, некоторые настаивают, что шумеры могли быть древними протоиндоевропейцами. Однако древняя шумерская цивилизация постепенно переходит под контроль семитских племен, перекочевавших из земли Древней Аравии. В позднем варианте этого мифа мы уже имеем дело с аккадско-вавилонским мифом о богине Иштар и ее женихе.
Считается, что имя этой богини восходит к более древнему имени Астар, что у восточных семитов означало «богиня» вообще; у западных семитов под именем Астарта понималось имя собственное. Так, в Уруке культ Иштар был связан с оргиастическими празднованиями, возможно, эти празднества изначально сопровождались принесением человеческих жертвоприношений и самооскоплением. Попытки уничтожить обряды Иштар делались с конца 2-го тысячелетия до н. э. Но окончательно Иштар в своей ипостаси Нанайи потеряла характер богини оргиастического культа лишь в конце правления династии Ахеменидов (V–IV века до н. э.).
Наиболее распространенными эпитетами этой богини были «владычица богов», «яростная львица», «Иштар-воительница». В иконографии Иштар иногда изображалась со стрелами за спиной, что указывает на ее функцию богини охоты. В аккадской мифологии у Иштар более отчетливо, чем это наблюдалось у шумерской Инанны, проявляются функции богини — созидательницы жизни, помощницы при родах. Именно к ней обращались роженицы, дабы ускорить и облегчить роды.
В западносемитской мифологии Астарта была олицетворением планеты Венера, богиней любви и плодородия, а также богиней-воительницей. В Древнем Египте Астарта воспринималась как богиня — владычица коней и колесниц, богиня сражений. Она также связывалась с морем и водной стихией. Весьма интересно, что в русской сказке о Жар-птице Василиса-царевна также связана с морем и водной стихией; ее подвенечное платье хранится посреди моря под большим камнем. Море и водная стихия у славян является олицетворением царства мертвых. Это сближает «нашу» Василису-царевну с шумерской богиней Инанной, отправившейся в царство мертвых. Инанна, дабы попасть в страну, «откуда нет возврата», снимает с себя магические украшения и платья. Уж не за этим ли отправляется стрелец-молодец к морю, туда, где восходит солнце? Стрелец-молодец рискует, он может запросто сам остаться в царстве смерти. Но его верный конь находит способ, как достать подвенечное платье, не погружаясь в губительные воды.
При всем при этом, когда платье доставлено, Василиса-царевна прямым текстом требует от царя принести в жертву своего стрельца-молодца, бросив его в кипящий котел. Уж не является ли это выкупом за ее жизнь посреди людей?