«Терпение — главнейшая добродетель мудрости», — подумал он.
Рубрикант был по-прежнему неподвижен. Пламенеющие чаши над алтарем допивали последние капли масла. Вари снова превратился в необузданный поток, стряхнув навязанный Ариманом порядок. Символы, плывшие по броне рубриканта, словно листья на воде, растаяли.
Он перефокусировал разум, впитывая тишину зала. Помещение представляло собой одну из меньших кузниц на борту «Слова Гермеса». В близлежащих тенях скрывались огромные горнила и пневмомолоты, безмолвные и холодные. Алтарь, который использовал Ариман, на самом деле был плитой наковальни. Когда-то на ее гладкой поверхности металл превращали в листы и придавали форму оружию. Но она хорошо подходила Для его текущих потребностей.
+Гелио Исидор+, — снова позвал он.
Свет в глазах рубриканта начал разгораться. Ариман выдохнул и снова потянулся волей.
Воин Рубрики поднялся с кафедры, рассыпая вокруг пылинки серебряного света. Он выпрямился и обратил кристаллические глаза на колдуна. Тот услышал голос, слишком отдаленный, чтобы разобрать слова, но достаточно громкий, чтобы услышать. На секунду показалось, будто воин зовет его по имени.
Позади с лязгом открылась дверь, и жужжание сервоприводов тяжелых доспехов похитило тишину.
+Успешно?+ — послал Игнис, и разум колдуна наполнился ощущением острых граней и пощелкивающих механизмов.
+Успешно+, — не оборачиваясь, ответил Ариман.
Игнис вошел в помещение, его телохранитель-автоматон загрохотал следом. Машина звалась Жертвенником и сопровождала Игниса повсюду.
Гелио Исидор дернулся в сторону приближающейся пары, а затем с неожиданной скоростью пришел в движение, взметнув и зарядив болтган прежде, чем Ариман заморозил воина на месте. Жертвенник поднял кулаки; орудие на его спине зарядилось с металлическим кашлем.
— Стоять! — рявкнул Игнис, и автоматон тут же замер.
Секунду оба стража недвижно возвышались друг напротив друга, держа оружие наготове.
— Отбой, — приказал Игнис.
Ариман послал импульс воли Гелио Исидору. Воин Рубрики опустил болтган и вновь застыл в полнейшей спокойной готовности.
+Он кажется необычно агрессивным+, — послал Игнис, преодолев отделявшее его от Аримана расстояние.
+Его зовут Гелио Исидор, — отозвался Ариман. — Тебе следовало бы помнить его. Он прошел с тобой три кампании+.
+Я стараюсь не вспоминать мертвецов. Это пустая трата мысли+.
Гелио Исидор отступил назад и окаменел, будто статуя.
Игнис поднялся на алтарь, и из левой перчатки вытянулся посеребренный коготь. Он постучал по алтарю. Лезвие когтя зазвенело высокой чистой нотой.
+Ты узнал то, что тебе нужно, из последнего препарирования?+
«Препарирование!» — Ариман ощутил импульс злости, но обуздал чувства. В Игнисовой буквальной вселенной символического резонанса и нумерологии каким словом лучше всего можно было описать то, что сделал Ариман? Он подавлял и подавлял дух Гелио Исидора до тех пор, пока тот не стал бормотанием внутри мертвого панциря доспехов. А затем вытянул энергию, которая оживляла костюм, на поверхность, и изучил ее подобно хирургеону, перебирающему внутренности. Он уже делал это прежде. Сотни раз. Ему это не нравилось, но в конце Рубрика возвращалась в обычное состояние. Да, препарирование было столь же хорошим названием, как любое другое. Ему просто был неприятен оттенок черствости в этом слове.
Ариман проглотил привкус раздражения. После подобных ритуалов он всегда был более склонным к эмоциям.
+Больше этого не повторится. Я узнал и подтвердил все, что мне требовалось+.
+Для второй Рубрики+, — заявил Игнис.
+Да+, — ответил Ариман и почувствовал, как его мысли застыли.
Что-то шло не так. Игнис был существом прямых линий и обдуманных действий, но аура его присутствия и форма мыслей казались нарушенными, будто следовали по незнакомому образу.
+А сработает?+ — спросил Игнис, повернувшись и посмотрев прямо на Аримана.
+Рубрика?+
+Да+.
Ариман медленно кивнул.
+Конечно, ты не был одним из нас, когда я… когда кабал впервые наложил чары Рубрики. Ты не видел шаги к его завершению. Ты увидел только конечный результат+.
+А теперь я один из вас?+
+Тебя заботит мой ответ?+
+Нет+.
Ариман посмотрел на неподвижное лицо Игниса, на котором расплывались электротату.
«Что же способно посеять сомнения в подобном разуме?»
Он неторопливо кивнул и осторожно послал:
+Это заклинание не будет таким, как первая Рубрика. Объект тот же. Исход тот же, что задумывался изначально, но это будет не то же самое. Слишком многое изменилось+.
Он моргнул и почувствовал, как на мысли давит волна усталости. Возможно, ритуал отнял у него больше сил, чем он осознавал. Кончики пальцев задрожали, боль облизала оба сердца, и Ариман вновь ощутил серебро. Его рука невольно потянулась к груди, прежде чем он осознал движение. Колдун подумал об острых кусочках серебра, неспешно пожиравших его сердца, стоило лишь забыть о концентрации, удерживающей их на месте. Осколки разлетелись из болт-снаряда, выпущенного инквизитором по имени Иобель, и останутся с ним навсегда, ибо их невозможно было извлечь ни с помощью хирургического вмешательства, ни с помощью колдовства.
«Нет, — подумал он. — Пока нет. Пока нет».
Ариман укрепил свою волю, и боль в груди стихла. Он все еще чувствовал серебро, когда снова поднял глаза.
Игнис просто наблюдал за ним, безмолвный и неподвижный.
+Я знал меньше, когда накладывал чары в первый раз. — Он остановил ход мысли и утер кровь с губ. Его рот скривила горькая улыбка, когда он убрал покрасневшие пальцы. — Сила, которой я тогда владел, была… наивной. И курс нашего легиона был более прямолинейным. Наши братья были плотью — утопающей в мутациях, но тем не менее плотью. Теперь же мы имеем дело с духом, прахом и отголоском сущности. Лекарство не может быть тем же самым, поскольку точка, с которой мы теперь начинаем, не та же самая. Кроме того, учитывать нужно не только это+.
Он повел рукой, как бы указывая на Игниса, а затем на корабль и все, что находилось за ним.
+Нас меньше, чем когда-то был кабал, и теперь придется накладывать заклятие, одновременно ведя битву с Магнусом и нашими братьями, которые служат ему. — Ариман замолчал, мысленно прокручивая все вероятности, неуверенности и факторы. Сложность разветвлялась в парадокс и выскальзывала из поля зрения в серую дымку. Он вздохнул. — То, что мы наложим, будет Рубрикой, ибо она произрастает из того же семени и имеет ту же цель, но родственницей первой, а не ее отпрыском+.
Игнис прождал девять секунд, затем склонил голову и моргнул.
+Очень подробный ответ…+ — начал он.
+…на другой вопрос, — закончил вместо него Ариман. — Я осознаю, что ответил не на тот, что ты задавал, Игнис+.
Он отвернулся, потянулся отростком воли, и пламя в чашах с маслом угасло. На пустой алтарь внезапно легли холодные тени.
+Я сотворил первую Рубрику, основываясь на трудах Магнуса, — послал колдун. — Я помню каждую ее деталь. Я вернулся к истокам его трудов. Я заглянул в его знания и мысли, поведанные мне Атенеумом. Я обнаружил изъяны в изначальной работе и нашел решения для каждого из них. Я изучил природу того, что случилось с нами и нашими братьями. Я заново отстроил чары, а затем повторил это снова и снова. Это сработает, потому на этот раз заклятие основано на знаниях, неведомых мне ранее. Оно безупречно+.
+Но не проверено?+
+Его невозможно проверить. Проверить означает наложить, а для этого нужно нечто большее, чем сила. Каждый фактор должен быть совершенным. Нам нужно вернуться туда, где заклинание Рубрики было произнесено, а для этого понадобится сила шторма столь великого, что он оставит шрамы на самом варпе. Нам нужно оказаться у подножия Магнусова трона, в пыли того мира. Тогда и только тогда мы сможем сделать это, только тогда это сработает+.
+Мне известны требуемые установки+.
Ариман кивнул.
+Я так и не поблагодарил тебя, Игнис, — произнес он, дав проявиться на лице усталой улыбке, — за то, что присоединился ко мне, за все, что ты сделал+.