Облокотив его на капсулу, полностью снял с него капюшон. Отсутствие ушей я принял уже как обыденность. В целом парень-то нормальный, жаль глаз нет и ушных раковин, да и вместо нормального рта - странная маска, хотя судя по тому, что он издавал только булькающие звуки эта маска - его рот. Как говорил мой хороший знакомый: этот все миноры. Именно в этой ситуации я готов с ним согласится. Первый шок прошёл, и рациональные мысли начали появляться в моей, хотелось бы верить здоровой, голове. Судя по физическому контакту карлик настоящий, а это значит, что с ним можно работать, хоть и наладить диалог будет трудной и, возможно, непосильной задачей. Я же его не понимаю, но ничего, жесты ещё никто не отменял. Нужно будить моего будущего друга. Только вот как? Ударить его, что ли…
Решил, что избивать человека, с которым хочешь построить контакт так себе идея. На шесть из десяти, даже меньше. Поэтому, я начал его легонько бить хотелось бы сказать по щекам, но там была маска, поэтому наносил лёгкие шлепки ладонью куда-то в область лба.
Карлик шевельнул головой повернул лицо ко мне и сильно забулькал. Почему-то в этот момент мне захотелось рассмеяться, мой мозг совершенно не волновало, что я нахожусь чёрт знает где и сижу перед каким-то странным и даже страшным существом. Скажу честно, я даже начал улыбаться и уже хотел заржать что есть мочи, но этот крайне позитивный момент прервал грохот открывшихся дверей. В зал вбежали четыре человека, закованных в чёрные латы. Судя по комплекции ребята были и самые по себе довольно большие, а тут ещё и доспехи. В общем, испугался я знатно.
Ворох мыслей пронёсся мгновенно. Были как довольно логичные, например, я хотел прикрыться карликом и попытаться поговорить с охраной, так и откровенно глупые - сознание решило, что будет хорошей идеей убежать от них. По овальному залу, ага. Двери-то закрылись. Занятие явно для сильных духом. Решил попробовать это в другой раз, а пока начал принимать позу, в которой буду представлять меньше всего опасности для воинов. Уникальная, кстати, позиция, её изучили ещё в лихие девяностые годы во время полицейских облав. Короче, я просто лёг на живот положил руки на голову. Кто-то скажет мол, ты не борешься за свою жизнь, я же отвечу, что сохраняю силы на будущий торг. Если он, конечно, будет…
В такой позиции меня и вырубили чем-то. Подозреваю, что это была рукоятка меча. Хотя я бы предпочёл что-то не такое твёрдое, но тут уже на любителя.
В который раз я открываю глаза в разных помещениях и разных позах, ещё немного и это станет традицией. Но мне что-то не особо этого хочется.
Сейчас я очутился в маленькой комнате, привязанный кожаными ремнями к стулу. Передо мной открылась во всей своей красоте натуральная средневековая пыточная, и предположение об альпинистах-экстремалах заиграло новыми красками. Оно стало уже не смешным, а желанным, ведь человек в маске и чёрном фартуке, замызганным кровью явно не желал обсудить со мной погоду или последние новости.
Удар в солнечное сплетение отвлёк меня от мыслей. Я стал судорожно хватать воздух и пытаться сказать что-то. Второй удар был уже по моему лицу, и я ощутил солёный привкус крови на губах. Мой пытатель сказал что-то на незнакомом мне языке. И нанёс ещё один удар, который отправил меня в очередной нокаут.
Резкое пробуждение из-за сигнала лёгких. Им не хватало воздуха, что было неудивительно, ведь моя голова была в холодной воде. Я начал пытаться двигать руками, но они всё ещё были прочно закреплены на стуле. Пытался повернуть голову, чтобы добыть желанный кислород, но имел дело с явным профессионалом. Чан был слишком глубоким. Уже на грани между сознанием и очередным обмороком меня вытащили.
Кое-как отдышавшись я смог разглядеть, что обрастаю новыми друзьями. Пока непонятно хорошо это или плохо, но в комнату добавились: два человека в латах, как две капли воды похожих на тех, которые меня вырубили ещё в зале и седой мужик в тёмной рясе, как у моего старого знакомого карлика, но в отличие от него дед не носил капюшон. Седой как раз и подошёл. Меня больше удивило не то, что его глаза светились синим, а то, что он заговорил на чистейшем русском.