– Ты слишком мало лжешь, – говорил, смеясь, Константин. – Ты еще не поняла, что секрет счастья – в тщательно и ревниво оберегаемых иллюзиях.
– Есть и другие способы достичь счастья, – возражала она. – Кто знает, может быть, мой способ не хуже вашего. Могу ли я жаловаться на жизнь, имея такого красивого и умного любовника?
– Арина, я не люблю, когда надо мной смеются.
– И все же, поскольку я выбрала вас среди стольких других, даже не раздумывая, значит, в вашей наружности, господин хороший, только в наружности, было нечто неотразимое. По правде говоря, студент, который сопровождал меня в театр, весьма привлекателен. А вы, следовательно, многим лучше, потому что в этот час я в ваших объятьях… Бедняга! Он упорно и почтительно ухаживал за мной целых три месяца и уже считал себя на пороге счастья. Вечер в Большом театре должен был стать решающим. Подумайте только! Он заказал автомобиль! Мы собирались ужинать в „Яре"…
Константин весь был клубок нервов. Желая наказать себя, подобно кающемуся, требующему, чтобы его бичевали еще и еще, он спросил:
– А что бы последовало за этим?
– Да то, что следует в подобных случаях, мой дорогой и превосходный друг. Мы бы поужинали с шампанским. Потом вернулись бы в автомобиле…
– А затем? – спросил холодно Константин. – У него есть квартира? Приличные гостиницы не принимают ночных гостей.
– Но есть ведь и неприличные, – ответила девушка. – Кроме того, от Петровского парка до центра Москвы двадцать минут езды. Можно поехать и по окольной дороге. Закрытый лимузин, покачивание, хмель, рука на моей талии, ищущие губы на шее… В конце концов, я не бревно, – заключила она, – вы это знаете лучше, чем кто бы то ни было…
На следующий день Константин решил ехать в Киев и предупредил днем баронессу, а вечером Арину. Та воскликнула:
– Как, вы уезжаете в день моего рождения! Это некрасиво с вашей стороны!
Впервые она проявила какое-то чувство по отношению к нему. Он обнял ее:
– Надо было предупредить меня, моя маленькая. Как я мог знать? Во всяком случае, мы поужинаем завтра вместе. Я уезжаю лишь в 11 часов и всего на неделю. Кстати, сколько тебе исполняется?
– Восемнадцать.
– Как восемнадцать! Ты намекала, что тебе по меньшей мере двадцать.
Было похоже, что она обманула его в вопросе, имевшем принципиальное значение.
– Восемнадцать лет! – повторял Константин. – Восемнадцать!.. Невозможно вообразить! Ей только восемнадцать! Значит, когда я познакомился с тобой, тебе было семнадцать! Ты должна была сказать мне, должна была сказать!
Он окончательно разволновался. Она успокаивала его:
– Что за важность – мой или ваш возраст – для наших отношений? Я никогда не спрашивала, сколько вам лет. Когда мы познакомились – благословен будет тот день, – бросила она иронически, – мне было без месяца восемнадцать. Что значит месяц?.. Не будем же мы ссориться из-за одного месяца.
Но Константин долго еще не мог успокоиться, а то, что он назвал „новым фактом", возымело скорое и неожиданное последствие как для него, так и для его любовницы.
Арина рассказывала ему о своей тетке Варваре. Она говорила о ее житейской мудрости, гармонично устроенной жизни, ее искусстве получать от любви розы, не уколовшись шипами.
– Тетя Варя рассказывала мне, – говорила Арина, – что она ни одному любовнику не дарила целой ночи. В нужный момент надо уйти самой или суметь выдворить возлюбленного. По ее мнению, спать вместе – верное средство убить любовь. Плохой сон ведет к дурному утреннему настроению. Люди некрасивы при утреннем свете. Встречаться с любовником следует только хорошо причесанной и нарядной, а одеваться и раздеваться так, чтобы ему понравиться. Быть постоянно на глазах друг у друга – это подходит только женатым. Но ведь в браке нет ни любви, ни удовольствия…
– Твоя тетушка, – прервал ее Константин, – со всем ее опытом ничего не смыслит в жизни. При всей ее видимой свободе эта женщина вполне предсказуема, и из того, что ты мне теперь рассказываешь, я невысокого о ней мнения. Для людей, любящих друг друга, моя маленькая, время, проводимое вместе, течет незаметно; они не расстаются ни днем, ни ночью, завтракают и ужинают за одним столом, засыпают и просыпаются бок о бок. Скажи мне, неужели, когда мы лежим вместе в постели и когда мы так близки, что рушатся все телесные и душевные преграды, когда тепло общего ложа проникает и обволакивает нас, когда от кончиков пальцев ног и до макушки головы ты чувствуешь мою близость, твое тело сливается с моим и кажется, что мы проживаем одну и ту же жизнь, а наши сердца бьются в унисон – так неужели ты находишь приятным отрываться от меня, подниматься и облачаться в одежды? Разве ты не чувствуешь, что с каждой принадлежностью туалета, которую ты на себя водружаешь, воздвигается стена между нами? Ты снова становишься чужой и враждебной.
Константин необычайно разгорячился и сам удивился этому. Арина насмешливо зааплодировала:
– Какое красноречие!
– Это россказни твоей тетки привели меня в ярость! – заметил Константин. – Речь не о тебе и не обо мне. Ну ее к дьяволу со всеми ее глупостями, что она вбила тебе в голову!
Константин долго ходил по комнате. Арина молчала.
Внезапно он остановился перед ней:
– Знаешь, что мы предпримем? Когда у тебя последний экзамен?
Она назвала дату на будущей неделе.
– Хорошо, – продолжал он, – к этому времени я вернусь из Киева, а ты закончишь занятия. Тебе надо отдохнуть, да и я не прочь. Я слишком много работал, к тому же Москва действует мне на нервы. Я повезу тебя в Крым, мы проведем две недели под южным солнцем, у красных скал на берегу моря, среди цветов и деревьев. Будем жить, как боги, ни о чем не думать и не спорить. Вот мое решение, не подлежащее обсуждению. Тебе остается только слушаться.
Едва кончив говорить, он был ошеломлен тем, что сказал. В какую еще авантюру пускается он, да еще в момент, когда решил порвать с любовницей? Поистине раздражение, провоцируемое в нем Ариной, заставляет его терять голову.
Между тем, спокойно и рассудительно, она стала приводить возражения. После экзаменов тетка ожидает ее возвращения, посылает по три-четыре письма в неделю, в которых заклинает не тянуть ни дня с отъездом. Отношения Варвары с красавцем доктором превращаются в драму. Присутствие Арины там необходимо. Друзья тоже предъявляют права на нее, рассчитывая на ее приезд. Есть и еще одна причина (на которую она неясно намекнула), вынуждающая ее вернуться к определенной дате.
По мере того как она говорила, Константин находил свой план все более совершенным. Он заключил беседу тем спокойным и уверенным тоном, который так безотказно действовал на Арину:
– Я хочу поехать с тобой в Крым. С этого я начал, тем же кончаю. Так тому и быть. Ты никогда не убедишь меня, что такая изобретательная девушка, как ты, не может высвободить две нужные нам недели. Возьми эту заботу на себя, я остерегаюсь что-либо советовать. Сегодня восемнадцатое. Из Киева я возвращаюсь двадцать восьмого. В тот день ты сдаешь последний экзамен, и назавтра мы сядем в скорый севастопольский. Ты снова станешь хозяйкой своей судьбы между пятнадцатым и двадцатым июня.
На этом всякие споры были прекращены, и на следующий день он стоял с Ариной, согласившейся проводить его, на перроне Киевского вокзала. Впервые после шести недель знакомства он уговорил ее принять от него подарок в честь восемнадцатилетия, и новые часы-браслет красовались на ее запястье.
– Готовь багаж к двадцать девятому, – сказал он.
– Это невозможно, уверяю вас.