Таков был ход мыслей Арины, когда вдруг она получила короткую телеграмму из Нью-Йорка: „Через месяц буду в Москве. До скорого. Константин-Михаил, отель Плаза".
– У него даже не хватило вежливости добавить что-нибудь ласковое, вроде „тысячи поцелуев", – ворчала она возмущенно. – Я и не собираюсь с ним встречаться. За кого он меня принимает? Боже сохрани отвечать на такую наглую телеграмму.
Она получила ее в полдень. А вечером вышла на прогулку в сопровождении одного из своих друзей. Никогда еще она не была столь любезной с невзрачным юношей, который, видя и слушая Арину, ловя на себе ее взгляд, не сомневался, что находится на пороге так долго ожидаемого счастья. Они прохаживались в сумерках по Дворянской.
Когда, возвращаясь домой, они проходили мимо телеграфа, Арина бросила вдруг:
– Простите, я буду через минуту.
Она толкнула дверь и вошла в помещение. Он последовал за ней. Арина поспешно написала адрес Константина в Нью-Йорке и под ним одно слово: „Ура!"
Она не стала подписывать телеграмму, бросила ее вместе с деньгами в окошечко и убежала, будто кем-то преследуемая.
X
РЕПРИЗА
В начале сентября Арина вернулась в Москву. Не желая снова жить с дядей и тетей, она сняла у одной милой женщины хорошо меблированную комнату в новой квартире, где могла принимать друзей и устраивать вечеринки, до которых столь охочи русские студенты обоего пола. Там с наслаждением и горячностью до глубокой ночи ведутся идеологические споры; за это время обмениваются столькими же идеями, сколько выпивается стаканов чая.
Утонченность и безапелляционность в суждениях перемешиваются самым парадоксальным образом, а догмам здесь привержены тем больше, чем беднее жизненный опыт. Однако и здесь студенты ухаживают за студентками, как положено среди молодых всех стран на всех широтах.
Других известий от Константина Арина не получала. Сняв комнату, она оставила свой адрес и телефон в записке на имя Константина в гостинице, где тот останавливался. Но проходили недели, а вестей не поступало. Однажды в досаде она попробовала было взять записку обратно, но портье отказался передать корреспонденцию уважаемого клиента незнакомому лицу.
„Я расквитаюсь с ним, – думала Арина. – Когда он объявится, велю сказать, что меня нет дома".
В тот день ближе к вечеру Арина была дома одна, когда раздался телефонный звонок. Она чувствовала, что на другом конце провода был „великий князь", как она теперь его называла с легкой руки Ольги. Арина побледнела и решила не отвечать. Но ноги сами несли ее к аппарату. Она сняла трубку и четко произнесла: „Алло".
И, не спрашивая, кто у телефона, мужской голос на другом конце весело закричал:
– Это я! Наконец-то! Я жду тебя сию минуту, бери самого быстрого лихача и не скупись на чаевые.
Она положила трубку, бросилась к столу и, открыв ящик, стала рыться в куче бумаг, извлекла нечто весьма потрепанное, опустила в сумочку и выбежала.
Через четверть часа Арина стучалась в номер Константина. По дороге она заготовила весьма колкое вступление, но, когда увидела протягивающиеся к ней руки „великого князя", язык подвел ее, и она с удивлением услышала, как ее собственный голос вместо задуманного произнес:
– Вот как, господин хороший, вы заставляете ждать себя!
Они, сидя рядом, пообедали в номере у Константина. Он еле нашел время рассказать о собственных делах. Она не слушала его, радостно повествуя о себе и описывая роскошную жизнь, которую вела летом в своем южном царстве. Перед мысленным взором Константина проходили чередой ее приключения. После обеда она удивилась, видя, что Константин собирается выходить и просит ее одеться.
– Мы отправляемся к тебе, – сказал он.
– Это невозможно и никогда не случится. А что ты собираешься там делать?
– Маленькая глупышка, – ответил он, – ты не догадываешься, что на ночь я оставлю тебя здесь? Но согласно благоразумным полицейским правилам, в гостинице должен быть предъявлен твой паспорт. Мы поедем за ним.
Арина чуть смутилась:
– Он случайно оказался при мне. Открыв сумочку, она достала документ – тот самый, который искала у себя в столе.
Они легли спать вместе, на одной кровати. Трехмесячная разлука оторвала их друг от друга, бросила в такие непохожие условия жизни, в столь противоположные цивилизации, что они, казалось, обитали на разных планетах. Откуда они появились, чтобы вновь встретиться? Благодаря живым описаниям Арины, Константин как наяву видел столицу южного царства, властительницей которого она была: узнал всех тех, кто ее окружал, их физические и духовные достоинства и недостатки. Но сама она оставалась непроницаемой. Какие таинственные силы толкали ее туда или сюда? Кого она нашла в городе, который был ему ненавистен? Как она встретилась со своими старыми друзьями? Какие новые знакомства завязала? Он ничего не знал.
Но и Арина, в свою очередь, не могла представить себе обстановки, в которой жил „великий князь". Он всегда сдержан, говоря о себе. Однако она знала, какими глазами смотрел он на женщин. Была ли нужда узнавать подробности?
Так они лежали бок о бок, утомленные, охваченные дремотой.
Но каждый из них продолжал размышлять с таким напряжением, что, казалось, их мысли материализовались, становились различимыми глазу противника, неподвижно вытянувшегося рядом. „Разве возможно, чтобы она не знала, что во мне происходит?" – думал Константин. „Боже сохрани выдать себя и позволить читать в моем сердце", – дрожа, говорила себе Арина.
Наконец сон сморил их.
XI
ЖИЗНЬ ВДВОЕМ
Жизнь их наладилась сама, без особых усилий с обеих сторон.
Арина днем была в университете, Константин, арендовавший в центре города контору, занимался делами. Жили они вместе, хотя Арина оставила за собой снятую комнату. Тем самым она соблюдала внешние приличия: имела московский адрес, получала письма, принимала друзей. Константин снял в гостинице просторный трехкомнатный номер. Они, однако, продолжали спать в общей спальне, из которой по настоянию Арины вынесли одну из кроватей. Та, что оставалась, не была широкой, „но, – говорила Арина, – я худенькая и не буду тебе мешать". Гостиная служила Константину кабинетом, а последняя комната превратилась в столовую.
Они расставались поздним утром, встречались за ужином и, как правило, ели у себя в номере. Иногда у Арины появлялось желание пойти в какой-нибудь модный ресторан. Она никогда не соглашалась есть в отдельном кабинете, как предпочел бы Константин, опасавшийся выставлять напоказ их связь, не желая компрометировать девушку. Ведь в Москве у нее были родственники и знакомые. Она происходила из среды просвещенной буржуазии, была еще очень молода. Не должна ли она чем-то пожертвовать, чтобы сохранить свой статус в обществе? Но Арина с презрительной беззаботностью относилась к тому, что вокруг ее имени могли пойти разговоры. Редко можно было встретить подобное равнодушие к мнению окружающих. Она наслаждалась жизнью как могла и предоставляла людям возможность чесать языками. Только перед небольшой группой студентов, с которыми дружила, старалась она сохранить лицо и тогда удваивала осторожность. Благодаря сообщничеству хозяйки квартиры, никто из окружения Арины не подозревал о ее двойной жизни, так как студенты с пустыми карманами не посещали дорогих ресторанов. Когда они звонили Арине в ее отсутствие, хозяйка неизменно отвечала, что та только что вышла.