– Постойте, Арина Сергеевна, а как же с кофепитием? – искренне возмутился Макаров. – И даже не пытайтесь отказываться. Я убеждён, что прежде чем окунуться в петербургскую стылую морось, вам для вашего здоровья совершенно необходимо испить со мной чашечку горяченького бескофеинового кофейку?
Только через четверть часа Арине удалось вырваться наружу.
Мрак, ветер и мелкий ноябрьский дождь окружили её, но она не чувствовала непогоды, изумление и нечто подобное священному ужасу парализовали её способность к адекватному восприятию окружающего мира. Ноги машинально влекли Арину к автобусной остановке на Каменноостровском проспекте, а в голове билась одна единственная мысль: «Её Олег – точная копия Николая Михайловича Быстрова». Она вдруг ясно представила, как полвека назад по её любимому университетскому коридору проходила лёгким шагом пара студентов, неотличимых от неё с Олегом. Одно совпадение – уже чудо, а что же говорить о двойном совпадении!? В её голову упорно лезли дикие мысли о петлях времени, о червоточинах в четырёхмерном пространстве Минковского, о буксующих матрицах, с которых снова и снова считывается одна и та же информация, и даже о перевоплощениях после смерти. Но перевоплощение могло быть лишь в её случае, а как быть с Олегом, когда одновременно существуют оригинал и его копия? Никакие завитки времени не могли бы объяснить это явление. Впрочем, гипотеза о многократно копированных вселенных легко справилась бы и с этой трудностью.
На следующий день, увидев Олега, Арина спросила:
– Скажи, тебе известен городок по имени Талнах?
– Как мне не знать его? это же, фактически, район Норильска. Норильск на левом берегу Норилки, а Талнах – на правом.
– Надо же! – делано удивилась Арина.
– А почему ты спросила?
– Да так. По телеку показывали этот городок. Говорили, там добывают что-то ценное.
– Да, там обнаружено богатое месторождение медно-никелевых руд.
Весь второй час лекции Арина провела в размышлениях. Оказалось, её многое связывало с Олегом. Во-первых, они оба родились в первых числах апреля 91-го. По документам Арина была всего на пару дней старше. Во-вторых, они родились примерно в одном месте: Арина в Талнахе, Олег – в Норильске. В-третьих, (если принять соображения Быстрова) они оба выросли в приёмных семьях. В-четвёртых, они оба – визуальные копии двух успешных учёных, закончивших много лет назад Ленинградский университет. И главное, оба человека, на которых они чрезвычайно похожи, побывали летом 90-го года в каком-то одном месте под Норильском. Эти факты привели Арину к весьма экстраординарному заключению: она и Олег – клоны Титаровской и Быстрова, зачатие которых произошло где-то под Норильском в разгар лета 90-го года.
8
В понедельник шестого декабря 2010-го года Григорий Александрович Никифоров – хозяин Роспалладия – сидел за столом своего норильского офиса и просматривал секретный отчёт об объёмах добычи в ЮАР металлов платиновой группы. Несмотря на свои всего-то сорок, Никифоров уже входил в первую двадцатку российских олигархов. В основе поразительного успеха молодого бизнесмена лежало его невероятное, можно сказать, звериное чутьё мгновенно оценивать рыночную конъюнктуру и тут же принимать выгодное для себя решение. Сейчас он должен был дать указание своим агентам, что делать с резервами драгметаллов: начать ли выбрасывать их на рынок, или придержать до более подходящего момента. Он быстро разобрался в ситуации, нашёл правильное решение и даже прикинул, сколько миллионов «зелёного бабла на этом срубит».
Покончив с финансовыми делами, палладиевый король откинулся в своём троне и улыбнулся. Сладкое чувство гордости собою охватило молодого олигарха, и он с удовольствием подумал, как должны завидовать конкуренты его невероятной удачливости. И тут же неприятная мысль испортила этот милый сеанс самолюбования. Примерно полгода назад он – не знающий поражений супермен – столкнулся с проблемой, которую, как ни странно, не мог разрешить. История началась с привычной ссоры с Клавой – его недавней гражданской женой, докучавшей ему бесконечными сценами ревности. В разгар их последнего столкновения Григорий Александрович обвинил Клаву в бесплодии, но та показала справку о своём женском здоровье и посоветовала ему самому провериться у медиков. К ужасу Григория Александровича выяснилось, что причина была действительно в нём. По мнению высоко оплачиваемого специалиста, бесплодие у Никифорова развилось как осложнение перенесённой в детстве «безобидной» свинки. «Чёрт бы побрал эту свинку», – вздохнул Григорий Александрович и вспомнил, как над ним – шестилетним шалуном – смеялись двоюродные сёстры. Как дразнили его, надувая щёки и противно хрюкая.