Поползнев с Ильёй в ужасе застыли, увидев Анфису, растрёпанную, без блузки и с массивным молотком в руках. «Самсон пытался меня изнасиловать!» – с трудом выговорила она и осела на стул. «Где он?» – выкрикнул Илья. «На кухне, – бесстрастно ответила Анфиса. – Я пристукнула его этим», – деревянный молоток выпал из руки женщины.
Они вбежали на кухню – Самсон по-прежнему лежал на полу. Илья приложил ухо к груди путоранца, его сердце билось. Мужчины перенесли Самсона в его каюту. «Очнётся», – сказал Поползнев. «Что теперь делать? – спросил Илья. «Да ничего, – Поползнев был на удивление спокоен. – Я вколю ему немного снотворного, пусть проспится».
Приходилось признать неприятную правду – первый вариант путоранца был недоработан. Битый час все трое спорили, ЧТО делать с Самсоном. Илья попытался объяснить поведение своего клона, проблемами переходного возраста и предложил подавить его нездоровую гиперсексуальность транквилизаторами. Поползнев не верил в эффективность такого лечения и склонялся к медикаментозной стерилизации. Но последнее слово осталось за Анфисой: «Или вы сейчас же его кастрируете, или я завтра же улетаю в Томск». Поползнев молчал, он понимал, что Анфиса права. «Ну что ж, – сказал Илья, – придётся кастрировать. Анфиса Юрьевна, может быть, вы подготовите всё необходимое для операции, а мы с Фёдором Яковлевичем займёмся пациентом».
Но, войдя в каюту Самсона, они увидели, что его койка пуста. Бросились искать путоранца по всей пещере, но его нигде не было. Анфиса внимательно осмотрела его каюту и обнаружила, что из платяного шкафа исчезли тулуп, меховая шапка и унты. Стало ясно, что подросток бежал. Был разгар полярной ночи, снаружи бушевала метель. Следы унтов беглеца были видны только у самого выхода из пещеры, далее они терялись. Оставалось лишь ждать, надеясь, что Самсон поймёт всё безумие своего побега и вернётся, но он не вернулся. Было ясно, что путоранец погиб.
Неудача с Самсоном повергла пещерников в уныние: высокий интеллект оказался связанным с уродливостью, но это было полбеды, главный минус заключался в совершенно недопустимой гиперсексуальности путоранца. Создавать новых самсонов не хотелось. Конечно, их можно было кастрировать вскоре после рождения, но такое радикальное решение выглядело ужасно неизящным. Надо сказать, Илья пошёл бы и на это ради науки, но Фёдор Яковлевич запретил ему даже думать о варианте с кастрацией.
Итак, выбранный Ильёй путь, оказался ошибочным. 33-летний учёный затосковал, прикинув, что у него просто не хватит времени на новый перебор бесконечных вариантов питательного раствора в поиске того единственного, который привёл бы к созданию суперинтеллектуала, не отягощённого дефектами. К тому же никто не мог поручиться, что тот заветный вариант вообще существует. И тут Анфиса на очередном совещании в кают-компании напомнила грустным мужчинам, что есть ещё женская версия путоранского человека, у которой будет совершенно другой гормональный фон.
– Ай да Анфиса! Это же шанс! – воскликнул Поползнев.
– Конечно! – радостно согласился Илья. – У супердевочки уровень мужских гормонов должен быть низким, и путоранка, может оказаться успешнее путоранца.
В морозильной камере всё ещё хранился клеточный материал Арины. Илья долго не решался приступить к клонированию любимой женщины, его преследовали жуткие картины звероподобной волосатой Арины, скачущей по пещере, домогаясь его, и всё-таки в начале февраля 2025-го года он решился. Глубокой ночью, когда Поползнев с Анфисой спали, Илья заложил клон Арины и пустил его развитие по программе Самсона. В начале ноября 2025-го новорождённая девочка сделала первый вдох. Она весила шесть с половиной килограмм, и у неё тоже была крупная головка. Далила (так назвал её Илья) росла так же быстро, как и Самсон, и так же быстро умнела.
Уже к маю 2034-го Далила достигла габаритов взрослой женщины. К счастью, она была совсем не уродлива: довольно приятное лицо с высоким выпуклым лбом, роскошные каштановые волосы, хорошо сформированная грудь, широкие бёдра и волосяной покров женского типа. Но месячных не было. Глядя на Далилу, Илья вспоминал Арину: те же глаза, те же волосы, те же нос и подбородок, но лоб выше и заметно выпуклее. И голос другой – более звучный и куда более низкий. Естественно, обитателей пещеры беспокоил уровень сексуальности Далилы. Но, слава богу, с этим делом проблем не было. Более того, первая путоранка вообще не проявляла интереса к мужчинам, наоборот, она тянулась к Анфисе. Любила прижиматься к ней и даже целовать. Илья с неудовольствием отметил холодность к нему Далилы и провёл ультразвуковой анализ её внутренних органов. И тут вскрылась аномалия: матка и фаллопиевы трубы путоранки оказались недоразвитыми.