ОСИПОВ. А нет в доме зеркала во весь рост? Хотя чего пялиться, раз дело не в красоте, а в надёжности и богатстве. Вода ваша, воля наша. У вас товар, у нас купец, станем родство заводить.
КОРЫТИН. Что-что...
ОСИПОВ. Чем я тебе не зять, а, Корытин?
КОРЫТИН. Не гневи Бога, Каин.
ОСИПОВ. Аринкушка, звёздочка ты моя вечерняя, иди за меня замуж.
АРИНКА. Запрягайте дровни, да поезжайте свататься к своей ровне.
ОСИПОВ. И кто же мне ровня?
АРИНКА. Бандитки, убийцы, воровки.
ОСИПОВ. Давай, задвинем в тёмный угол, хотя бы на час, моё ремесло. Не будь я Каином, пришёлся бы тебе по нраву Иван Осипов, крестьянский сын?
КОРЫТИН. Господи, помилуй, Иван Осипович...
ОСИПОВ. Пришёлся бы, Аринка Андреевна?
АРИНКА. Да будь ты хоть царский сын, ни за что не пошла бы без любви.
ОСИПОВ. А мне твоего ответа не надо, и желание твоё гроша ломаного не стоит, прав твой тятя: стерпится - слюбится. Корытин, отдай дочь за меня.
КОРЫТИН. Отступись.
ОСИПОВ. Дважды за раз? Нет уж. Ты меня знаешь.
КОРЫТИН. Тогда я согласен на Федьку. Фёдор, встань с Аринкой рядом, я - за иконой. (Снимает икону.)
ФЕДЬКА. Дядя Ваня... Христом Богом прошу...
ОСИПОВ. Поздно. (Подходит к Аринке.) Благослови, отец.
КОРЫТИН. Нет.
ОСИПОВ. Да.
АРИНКА. Врёшь, проклятый, не возьмёшь. Нет.
ОСИПОВ. По-любасу возьму, но лучше добром.
АРИНКА. Ссильничать меня никому не позволю.
ОСИПОВ. Я - Каин, будет по-моему.
АРИНКА (бьёт Осипова). Убью.
ОСИПОВ (перехватив удар). Ага, как же. (Бьёт ребром ладони Аринку по шее.)
АРИНКА. Тятя... (Падает без сознания.)
ОСИПОВ (выхватывает из-за пазухи пистолет, направляет на Корытина). Застрелю.
КОРЫТИН. Не трожь!
ОСИПОВ. Твоя родная дочь, господин Корытин, обвиняется в воровстве и преступном умышлении на жизнь Императрицы Елизаветы Петровны, а так же в сопротивлении власти и в силовом нападении на государственное моё лицо.
КОРЫТИН. Нет! Нет! Нет!
ОСИПОВ. Виноват, если не по форме, но в застенке оформят, как положено, Федька, брось девку в телегу и дождись, когда я выйду.
ФЕДЬКА. Господи, помилуй. (Берёт Аринку на руки и уходит.)
ОСИПОВ. Что-то же хотел тебе сказать, да, Аринка-то у тебя не единственная, Дарью ты прогнал с твоим дитём во чреве, где они не знаю, уж она умеет следы заметать.
КОРЫТИН. О Пресвятая Владычице Богородице...
ОСИПОВ. Помолись, помолись, молитва помогает добрым людям, как же, то-то кругом нас вся Москва счастливая, справедливая, сытая, любвеобильная. Ты же вроде сыщик, должен уже уразуметь, что все самые мерзкие дела на свете делаются со святою молитвою, Корытин. Или я, Ванька-Каин, чего-то не знаю и уже мёртв давно и того не заметил? Я сломаю твою дочь. Бывай, Корытин. (Уходит.)
КОРЫТИН. Матерь Божья... ну, что я могу, что. Каин - в силе, я же червь, мелочь, ничто. Господи, я не смог защитить дитя моё... Боже, а, может, как Тебе, и мне так надо?
Часть 2
СЦЕНА 12. Улица. Полещиков выгуливается. Из-за кустарника выходит Корытин.
ПОЛЕЩИКОВ. Корытин, чёрт возьми, откуда...
КОРЫТИН. Ваше сиятельство, всепокорнейше прошу вашей милости, сами знаете, аудиенцию к вам получить, всё равно, что в сегодняшний февраль снять урожай репы, невмоготу, Яков Никитич, снисхождения прошу выслушать.
ПОЛЕЩИКОВ. Только вынесите за скобки репу.
КОРЫТИН. Виноват, не понимаю.
ПОЛЕЩИКОВ. Вы правы, вокруг февраль, и время моего моциона кончается.
КОРЫТИН. По недоразумению, по дикому стечению обстоятельств, дочь моя Аринушка арестована, сначала три дня была продержана на съезжей и потом вот уже неделю, как пятнадцатилетняя девочка пребывает в застенке, невинная голуба среди матёрых хищниц. Ваше сиятельство, червь пред вами из праха, снизойдите, помилуйте, как перед Господом Богом клянусь и каюсь, ни в чём не виновата доченька моя. Простите, ваше сиятельство Яков Никитич, единственная живая душа моя Аринушка родная.
Мимо проходит Василий.
ПОЛЕЩИКОВ. Не тот ли монах идёт, которого люди считают за выжившего императора Петра Алексеевича?
КОРЫТИН. Монах Василий, с того света точно вернулся, его Камчатка зарезал в застенке, когда Каина вытаскивал, монах разбойников, как раз, окармливал.
ПОЛЕЩИКОВ. Разве супруги у вас не было?
КОРЫТИН. Была, бежала, ваша сиятельство. Оказалась она не та, за кого себя выдала мне, проклятый Каин. Жену мою на самом деле звать Заринка Иванова, она беглая холопка осужденного в одна тысяча семьсот тридцать втором году купца Филатьева по доносу Ивана Осипова, находившегося тогда в самом начале своих воровских дел четырнадцати лет от роду.
ПОЛЕЩИКОВ. Так ваша жена и Каин дружили?
КОРЫТИН. Не совсем, ваше сиятельство. То есть она тогда спасла по доброте душевной его от лютой смерти, когда Филатьев, поймав Ваньку на воровстве, привязал оного рядом с голодным медведем для забавы. Долгие годы они не виделись и к разбойной истории Каина моя Дарья отношения не имела. Однако, два года назад, если помните, мы здесь же с вами встретились, и я докладывал вам о приходе ко мне Каина с предложением. Так вот тогда-то они впервые за двадцать лет и столкнулись в моём доме, Ванька и Дарья-Заринка. Я заподозрил неладное, копнул.
ПОЛЕЩИКОВ. Выяснилось, что супруга сыщика проживает по подложным документам и сыщик вместо законного ареста дал возможность преступнице скрыться.
КОРЫТИН. Точно так.
ПОЛЕЩИКОВ. Известно где находится вышеназванная Заринка?
КОРЫТИН. Никак нет.
ПОЛЕЩИКОВ. Следует учинить розыск.
КОРЫТИН. Ваше сиятельство Яков Никитич, дозвольте мне взяться, Каин сказал, что Даша беременна моим дитём, хотелось бы аккуратнее...
ПОЛЕЩИКОВ. У вас никак не выйдет, теперь вы отстранены от службы за укрывательство беглой преступницы. Завтра утром вам надлежит явиться в Приказ, к судье Копысову, ведающему нашим внутренним порядком, для дачи показаний под протокол, господин протоколист Корытин. И почему это вы имеете наглость обращаться ко мне "сиятельство", друзья мы с вами, что ли, или, может быть, ровня, да ведь и я уже с прошлого года "высокопревосходительство". Что же до вашей старшей дочери, то слово моё крепко, разберусь сам. Однако же, Андрей Афанасьевич, всего-то и нужно было, что отдать Аринку за Федьку, бывшего нашего копииста Половцева сына, а не мечтать о богатыре или принце, не в облаках живём, Корытин, по земле ходим-бродим-колобродим. К слову, что известно вам про Каинов клад?
КОРЫТИН. К чему здесь это... не знаю, слышал, да, треплют, но ничего толком.
ПОЛЕЩИКОВ. Вот и копните в этом смысле, Корытин, покуда находитесь в отстранении. И научитесь уже кланяться, как следует, я-то ладно, я привык, а вот судья Копысов по части субординации чрезвычайно пристрастен и строг. (Уходит.)
КОРЫТИН. Он же всё знал об Аринке, теперь знает и про Дарью. Ловко, чёрт. Большого ума человек, государственного. Клад для вас найти? Как прикажете, ваше высокопревосходительство, как прикажете. (Уходит.)
СЦЕНА 13. Темница. Здесь Аринка в цепях. Входит Федька, с факелом и ковром.
ФЕДЬКА. Аринка... Слышь?
АРИНКА. Иван...
ФЕДЬКА. Живая. Какой Иван, это я, Федька Половцев. (Отмыкает ключом замки на цепях.) Чёрт, сейчас-сейчас, отомкну замки, вызволю и - в бега, вместе. Честно, страшусь Каина больше смерти, а не могу по-другому, совесть болит дико, по-чёрному.
АРИНКА. Где Каин, где?
ФЕДЬКА. На руках вынесу. Я одну сильную знахарку знаю, самых хлюпиков с того света богатырями вытаскивает. Ни один здоровый московит к лекарю не обратиться, а хворый тем более, пусть они царей да дворянство с купечеством пользуют, быстрее вымрут. Аринка, только по пути молчи, ни слова, что бы ни было, никто не должен знать, что в ковре, здесь привыкшие к несунам. Вот и всё, теперь в ковёр заверну, заодно не замёрзнешь. (Заворачивает Аринку в ковёр.) В Москве и тюрьма - рынок, постоянно кого-то на что-то меняют, и чего только ни покупают, да не все продаются.