— Когда мы сообщили о нашем решении руководству, то сразу же получили отказ. Но мы были неумолимы в своём решении. Тогда командование всё-таки решили пойти нам навстречу и попросило только об одном, последнем деле. Я тогда не знал, что оно и в самом деле будет последним, — медвежонок снова споткнулся. — Мы должны были устранить американского политика Джона Голда. Агрессивного политика, который считал, что Япония должна подчиниться Америке и никак иначе. Его речи поддерживали и другие политики. Япония была нужна Америке для размещения ракетных баз — для сдерживания и угрозы Китаю. А в случае отказа — Джон угрожал чуть ли не повторить Хирасиму…
Сэнсэй молча кивнул, как будто вспомнил этого политика. Я же промолчал. Казимото тоже был наемным убийцей. Да, он убивал в основном не преступников, не явный криминалитет, но… Преступления в политике более глобальные и разрушительные, чем у обычных воров.
— Мы быстро вышли на него. Политик особо и не скрывался, уверенный в собственной безопасности. Он жил на вилле в окружении слуг и прихлебателей. Аристократ из военного клана, стервятник, наживающийся на трупах людей. Мы долго за ним наблюдали, следили, просчитывали каждый ход. И вот, в один из дней было решено нанести удар. Мы проникли в дом, всё организовали так, чтобы смерть Джона Голда стала походить на естественную. Вроде как пришел домой, выпил и принял ванную. А в ванную случайно упала включенная электробритва… Всё было просчитано идеально, кроме одного — это задание было ловушкой.
Я вспомнил уход из своего мира. Там тоже была ловушка. Последняя ловушка…
— Политик умер, всё было сработано чисто, но когда мы явились в аэропорт для отправки домой… в этот момент на нас напали. На нас напали ребята из нашего же корпуса. Был дан приказ нас уничтожить, чтобы замести все следы. Мы слишком много знали… Поэтому нас надо было убрать… Однако, мы не только много знали, но и многое умели. Нас оказалось не так просто взять. В ходе боя мы разошлись, чтобы разделить силы противника… Да, мы предвидели такой исход, поэтому договорились заранее, что встретимся в условленный день в условленном месте.
Медвежонок тяжело вздохнул. Мы с сэнсэем уже всё поняли, но молчали.
— Она не пришла. Я прождал её месяц, но Маммо пропала. Никакой информации о ней, как бы я не искал. Тогда я отправился войной на командование. Войной на ту сторону, которая меня предала… В безумстве своём, я добрался до самой верхушки. Оглядываясь назад, могу сказать, что мне везло так, как будто армия демонов сражалась моими руками. Ликвидировал всех четверых директоров… И уже когда я вышел из разнесенного по камешку здания, то решил совершить сеппуку. Ничего другого мне уже не оставалось. Всё-таки самурай остался без сёгуна, без любви, без будущего… Тогда напротив меня застыли семь виртуозов — в любом случае я бы не смог прорваться. Тогда я и попросил их о самостоятельном уходе из жизни. Воины, знающие не понаслышке про честь и достоинство, согласились. В этот момент ко мне обратился император.
— Сам император? — невольно вырвалось у меня.
— Да, сам, — кивнул медвежонок. — Он активировал мощное оммёдо присутствия, благодаря которому возле меня возникла проекция. И мы с ним поговорили… Разговаривали долго, за это время меня могли убить раз двести, но не убивали. Ждали отмашки императора. Я рассказал ему всё, что касалось Моммо. Он посочувствовал, но сказал, что жизнь продолжается. Что я немало послужил родине, и что руководство совершило ошибку, переусердствовав в своих заблуждениях. За эту ошибку командование и поплатилось… Но мои знания и умения не должны быть потеряны! Император предложил мне должность в академии, где я буду передавать свои знания детям аристократов. Где буду обучать их боевым искусствам.
Медвежонок замолчал. Воцарилась тишина, которую я беспардонно нарушил зеванием.
А что? Спать-то хотелось, несмотря на интересную историю. В конце-то концов я ведь и устать мог после битвы на арене.
— Да, я заканчиваю. Императорское предложение я принял. Рассудил тогда так, что всё равно рано или поздно умру, но если смогу принести пользу государству и людям, то это будет моим искуплением за тех, кого я убил. Однако, каждый год в один и тот же день, я напиваюсь вусмерть, чтобы не отправиться на то самое место, где меня должна была ждать Моммо… Три года назад нелегкая занесла меня в гости к госпоже Окада…
Я невольно усмехнулся. Знаю эту содержательницу борделя, знаю. Та ещё пиратка… Как раз в её борделе Шакко впервые показала мне мощь оммёдо кицунэ.
— Меня где только не носило в пьяном угаре. Один день, но он тянулся бесконечно… Лишь в последнее время успокоился, когда узнал, что Моммо всё это время жила в Китае и преподавала там японский язык. Да, пока я тут сходил с ума и зачастую видел её лицо в других женщинах, она жила там. Там вышла замуж, родила троих сыновей и умерла в своей кровати… Всё это я узнал из письма умершего императора. Год назад он скончался, а среди его бумаг нашли письмо для меня. Император рассудил мудро, что нельзя двум бывшим коллегам жить друг с другом — рано или поздно информация просочилась бы наружу, а так…
Медвежонок покачал головой.
— А так мы жили в разных странах. Я не знал про Моммо, а она… Не зря упомянул про бордель госпожи Окада. Я развлекался до утра, а потом… Недавно нашел на пороге фотографии с моей гулянки. Там ещё было требование уволиться за то… — медвежонок чуть помолчал, собираясь с духом. — За то, что я провел ночь с малолетками!
— Но у госпожи Окада нет малолеток, — вырвалось у меня. — Она следит за своими девочками.
— Я знаю об этом, — кивнул Казимото. — Да и наплевал бы я на эти угрозы, и не такое бывало, однако… На фотографиях была Моммо… Она стояла рядом с девицами для подачи риса и печально смотрела на меня. А я так сильно напился, что даже не узнал её. И она… А я… Я был рядом и даже не смог признать её. И это как раз и послужило причиной моего решения.
Медвежонок замолчал.
Сэнсэй поджал губы. Я тоже не хотел нарушать тишину.
— А теперь я узнал у Оивы, что как только помогу тебе, ноппэрапон Изаму Такаги, так сразу же стану свободным и смогу воссоединиться с Моммо на том свете, — поднял голову медвежонок. — Так что не хрен рассиживаться, курсант! А ну, встать! Встать, когда с тобой разговаривает сэнсэй Казимото!!!
Глава 21
Поспать мне в этот день так и не удалось. Казимото-сан и Норобу-сан быстро нашли общий язык. Они как будто объединились на волне унижения меня… Шуточки-прибауточки, обзывалки разные…
А ведь я уже владелец кафе! Хозяин мототакси и начальник тридцати здоровых лбов-босодзоку!
Со мной нельзя так! Нельзя меня веником и под диван! Нельзя меня под плинтус загонять, я ведь и ответить могу! Да-да, могу и сэнсэю в ехидстве не уступить, даже переплюнуть слегка.
А что случайно дал пенделя медведю, так это нога соскользнула с растяжки… Чего сразу орать-то?
В общем, после душещипательного рассказа Казимото и быстрой растяжки меня погнали на пробежку. Но не просто на пробежку — я был вынужден взять в рюкзак медвежонка! Накинул на плечи, закрепил на животе и вперед…
Нет, это не столько тяжело, сколько унизительно. Встречные девчонки показывали на меня пальцами и закрывали рты ладошками, видя болтающуюся над плечом плюшевую голову. Прохожие улыбались открыто. Они ведь не знали, что в плюшевой игрушке засел гневный дух лучшего мастера по боевым искусствам. По крайней мере, Казимото сам так скромно себя назвал.
Я бежал, а он негромко задавал мне счет на пробежку. Давал указания, как лучше дышать. Поправлял технику бега…
И это у меня! У меня, который бегает на дальние дистанции уже не первый день!
К своему стыду, сначала я начал было ерепениться, подавать негативные комментарии, на что медвежонок тяжело вздохнул и сказал:
— В этом плане ты настоящий курсант-первогодка… Ты думаешь, что знаешь лучше мастера о том, как бегать, как двигаться, как ставить ноги и как дышать. Но поверь мне — я не одного аристократа подготовил к трудностям дальнейшей жизни, так что тебе лучше принять мои указания сразу. Ведь у тебя не так много времени, чтобы тратить его на ненужные споры. В жизни вообще лучше время не тратить — это невосполнимый ресурс. В молодости мы его не ценим, в старости же готовы всё отдать за то, чтобы его остановить.