— Ну что, устал? — почти с участием спросил медвежонок Казимото.
— Да уж, что есть, то есть, — с трудом ворочая языком, ответил я.
— Это хорошо. Тяжело в учении, легко в битве, — почти по-суворовски заметил Казимото.
— Боюсь, что с такими тренировками до битвы я вообще не доживу...
— Да куда ты денешься? — почти натурально удивился медвежонок. — Иди живее, нам с Норобу тебя ещё надо потренировать. Состояние как раз подходящее, так что поторопись, чтобы не растерять усталость. Можешь даже бегом припустить...
— Да каким бегом? — почти взмолился я. — Тут дойти бы...
— А ты всё-таки попробуй, — неумолимо проговорил Казимото. — Ты же хочешь победить мастеров? Вот и пробуй прыгнуть выше головы — беги!
Я стиснул зубы и попробовал быстрее переставлять ноги. Они словно налились свинцом, а на подошвы прикрепили по чугунному брусу. Шаг, другой. Ещё и ещё.
— Давай двигайся живее! — шлепнула меня по затылку мягкая медвежья лапа. — Я же второй раз умереть могу, пока ты до дома доберешься!
Зубы заскрипели сильнее, в глаза хлынул соленый ручеек пота. Волосы слиплись и теперь жгли кожу лба. И в то же время почувствовал, как внутри растет упругий шар. Его словно накачивали насосом. Каждый шаг — новое движение поршня.
— Двигайся!
Шлеп!
Снова лапа атаковала мой беззащитный затылок, а мне неожиданно захотелось упасть на спину и вдоволь покататься на рюкзаке, где засел маленький плюшевый засранец.
Я ударил ногой по асфальту и... внутри меня лопнул тот самый шар. Накачка перешла границу и взорвалась безмолвным взрывом. Сила яростной волной выплеснулась на уставшие мышцы и наполнила их мощью.
У меня словно открылось пятое дыхание, так как второе уже пришло давным-давно. Я почувствовал себя так, как будто и не тренировался только что до седьмого пота — как будто прекрасно выспался и встал в хорошем настроении. Меня переполняла энергия и даже пришлось сдерживать себя, чтобы не запрыгать от распирающего грудь отличного настроения.
— Двигайся! — снова скомандовал Казимото.
— Да двигаюсь я, двигаюсь, — пробубнил я в ответ. — Пусть и медленно, зато неуклонно.
— А надо, чтобы ты двигался быстрее. Поторопись, ученик!
Я побежал трусцой, сдерживая себя, чтобы не рвануть с места галопом. Всё-таки я должен был изображать уставшего человека. Темная энергия Оивы словно бы обновила меня, но Казимото и Норобу об этом пока не должны догадываться. Меньше знают — крепче спят. А если энергия Идущего во Тьму позволит выиграть этот долбанный бой, то вообще будет хорошо. А если не позволит... Если не позволит, то и хрен с ним. С Оивой я как-нибудь разберусь, всё-таки одно дело делаем — избавляем мир от гнилых мразей.
На базе в зале для тренировок нас встретил Норобу. Хмурый сэнсэй посмотрел, как я отдаю дань уважения духу спортзала и кивнул на перекладину:
— Иди подтягиваться.
С перекладины свисали два тонких кожаных кольца. Я подпрыгнул и уцепился руками за перекладину.
— Куда ты! — воскликнул сэнсэй. — А ну слазь! Кольца не видишь, что ли?
— А что с ними делать? Туда же только два моих пальца пролезут, — недоуменно посмотрел я на Норобу.
— Вот как раз двумя пальцами и цепляйся.
— Чего-о-о-о? — протянул я.
— Да-да, цепляйся и подтягивайся. Твои пальцы должны быть твердыми, как титановые гвозди. Закаляй их и тренируй. Знай, что в трудную минуту они могут помочь тебе так, как не поможет даже самое натренированное тело!
Перед глазами мелькнула фигура генерала, на которого указала Оива. С покалеченными пальцами он ничего не мог сделать. Правда в словах учителей была.
— Да и в самую трудную минуту ты можешь сделать вот так, — сэнсэй подошел к стоящему в углу манекену для отработки ударов.
Сэнсэй сделал три мудры, а после быстро сложил руки по краям головы манекена, как будто приставил тому слоновьи уши. Пальцы направлены к лицу, а кисти расставлены в стороны.
— И что это? — спросил я. — Ты делаешь ему массаж от головной боли?
— А ты подойди и посмотри, — пожал плечами Норобу.
Когда я подошел, то сэнсэй раздвинул руки в стороны. Я чуточку присвистнул — пальцы сэнсэя заканчивались острыми когтями, вытянутыми, как ножи на знаменитой перчатке Фредди Крюгера. А ведь они появились в тот момент, когда сэнсэй коснулся пальцами вытянутой рожи манекена. И незаметно так появились, скрытно...
— Лихо, — прокомментировал я.
— Костяные Кинжалы, — ответил Норобу. — Делается легко, зато очень может пригодиться в ближнем бою, когда ты полностью безоружен.
— И при чем же здесь сила пальцев?
— При том, что чем сильнее у тебя пальцы, тем длиннее будут кинжалы! — пояснил медвежонок Казимото, выбираясь из рюкзака.
— А на ногах такое можно сделать? Я бы по деревьям мог лазить как кошка.
— Можно, специально для тебя выкую. И заварю наживую, — буркнул Норобу.
— Да ладно, чего ругаться-то, — я примирительно поднял руки.
— На перекладину! — скомандовал Норобу.
В итоге мне пришлось подтягиваться на пальцах. Просовывать две фаланги в кожаные петли и пытаться подтянуться. Непередаваемые ощущения, от них хотелось сразу же выть, стонать и даже чуточку попердывать. Так как я считал себя настоящим мужчиной, то от первых двух изъявлений страданий решил отказаться.
После того, как разжались указательные пальцы и я рухнул на пол, учителя заставили меня подняться и просунуть в петли уже средние пальцы.
После окончания тренировки с подтягиваниями мои пальцы представляли собой скрюченные обрубки, которые были неспособны даже удержать палочки во время ужина. И в то же время, учителя не дали мне воспользоваться ни ложкой, ни вилкой. Даже руками есть не разрешили!
— Человек должен есть палочками-хаси. Если ты не считаешь себя человеком, то место тебе возле собачьей миски. Ну что, поставить тебе возле собачьей конуры еду? — с ехидством в голосе спросил Норобу за ужином. — Или ты воспользуешься гордостью и поешь с нами, как нормальный человек?
За столом ещё сидели Шакко, Тигр, Малыш и Мрамор. В их глазах я читал сочувствие, но помогать они мне не спешили — могли сами остаться без ужина. Они знали характер Норобу. Если учитель включил воспитательный момент, то ему лучше в это время под руку не попадаться.
— Не надо к собаке, — буркнул я в ответ. — Я буду есть хаси. Вот только у меня есть пара мозолей... Шакко, можно тебя попросить об одном одолжении?
— Да, Изаму-кун, что ты хочешь?
— Принеси, пожалуйста, пластырь... — я жалобно взглянул на неё.
— Да-да, конечно, — Шакко вскочила из-за стола и выпорхнула прочь.
Вскоре она вернулась с небольшим рулончиком.
— Давай руку, покажи, где тебе наклеить?
— Вот тут, — я с трудом приложил одну палочку к пальцу, закрывая спиной действие.
— А... — начала было Шакко.
— Да-да, прямо тут, — не дал ей закончить.
Она поняла и примотала палочку к указательному пальцу. Вторая палочка оказалась примотанной к среднему. В итоге, у меня получились скрюченные пальцы, к которым были примотаны палочки. С трудом, но поддевать и есть было можно. Зрелище было то ещё, но я не вышел за рамки дозволенного!
— Эх, Изаму, — покачал головой сэнсэй.
— А что Изаму? Я же ем палочками, — фыркнул я в ответ. — Жую и горжусь, что я человек!
Остальные склонились над своими мисками, пряча в рис улыбки и стараясь не поперхнуться от смешков. В конце концов и сам Норобу расплылся в улыбке, оценивая мою смекалку.
Глава 15
До боя оставалось всего ничего, а мне нужно было перетянуть на свою сторону хотя бы ещё одного мастера. Чтобы уравнять силы. Четверо мастеров за моей спиной — уже очень хорошая подоплека, но всё равно было мало против шестерых. Я уже силен, но вряд ли смог бы справиться против двоих оставшихся.
В самом деле, если бой пойдет по всем правилам, то я получу знатных люлей. Да, четверо встанут на мою сторону, но этого будет мало. Поэтому надо продумать новую операцию.