— Зерна с собственных плантаций его сиятельства! — поделилась со мной радостью секретарша.
— У князя поместье в Бразилии? — вежливо удивился я.
— Что вы, ваша милость! Кофейные деревья прекрасно прижились в аномалии Природы! Вы знаете, там так жарко!
— Приходилось бывать? — уточнил я, незаметно проверяя секретаршу на наличие магического дара.
— Нет, что вы!
Секретарша заливисто рассмеялась, как будто я спросил что-то невероятно смешное.
— Его сиятельство рассказывал.
Она явно заигрывала со мной. Любопытно, это искренний интерес, или она выполняет инструкции, полученные от начальства?
Скорее всего, и то, и другое
Дара у секретарши не было. Значит, насчет аномалии она не соврала.
Я сделал еще глоток кофе. Удивительно вкусно.
Вот так меняется магический мир. Пару недель назад по моему личному времени аномалии были средоточием зла. А теперь люди — или демоны? — выращивают в них кофе.
Не удивлюсь, если в аномалиях Воды появятся модные курорты. Заплыв наперегонки с демонами — новое развлечение сезона.
Секретарша вздохнула, показывая, что не прочь продолжить разговор, и с сожалением кивнула на свой рабочий стол.
— Срочные документы, ваша милость! Вы позволите?
— Конечно, — улыбнулся я.
А сам подтянул к себе газету. «Новости Столицы».
Посмотрим, что происходит в самом оживленном городе Империи.
Первый же заголовок заставил меня удивленно приподнять брови и весело хмыкнуть, забыв об аристократических манерах.
«Правосудие украдено!»
Смелое заявление.
Я с интересом прочитал заметку — она оказалась совсем короткой.
«Сегодня ночью из Летнего Сада похищена скульптура, изображающая Правосудие. Сторож во время утреннего обхода обнаружил пустой пьедестал. Охрана утверждает, что ворота сада всю ночь были заперты. На месте происшествия найдены следы босых ног. По заявлению экспертов следы женские. Жандармерия Столицы ведет расследование. Полицмейстер города взял дело под личный контроль.»
Я покачал головой — есть вещи, которые не меняются. Например, стремление журналистов из любой ерунды сделать сенсацию.
Наверняка, завтра выяснится, что статую просто увезли на реставрацию.
Я бросил газету обратно на стол. И тут на столе секретарши мелодично звякнул магофон внутренней связи.
— Светлана, ко мне кто-нибудь есть?
— Да, Николай Андреевич! К вам барон Волков, он уже в приемной.
— Барон Волков? Проси немедленно!
Светлана одарила меня обворожительной улыбкой.
— Прошу!
Точно такой же улыбкой меня встретил хозяин кабинета.
Невысокий и плотный князь Николай Андреевич Голицын улыбался так, словно встретил горячо любимого родственника, которого не видел много лет. Его круглое лицо буквально светилось радостью.
— Никита Васильевич, дорогой! Проходите, присаживайтесь! Прямо с дороги, и сразу ко мне? Вот это по-нашему! Дело прежде всего.
Князь раскинул руки в стороны, как будто собирался обнять меня.
— А я ведь не поверил, представляете? Чтобы ликтор из легенды — и вдруг воскрес! Невероятно!
Это был хреновенький любительский спектакль, рассчитанный на доверчивого идиота.
Но я не стал расстраивать князя и смущенно забормотал:
— Да что там, какая легенда? Служба, ничего не поделаешь. Зашел в аномалию, ни о чем таком и не думал. Вышел — а сто лет уже пролетело! Ну, думаю — все пропало! И титул, и поместье…
— Сто лет на службе Отечеству! — громыхал Голицын. — Звучит! Откровенно говоря, сгораю от нетерпения — хочется узнать, что с вами случилось в аномалии Смерти. Расскажете?
— Конечно! — с энтузиазмом закивал я. — Как-нибудь за ужином — непременно. Мне бы с поместьем решить.
Довольный моей сговорчивостью Голицын улыбнулся еще шире и заговорил тоном доброго волшебника:
— Знаю, зачем вы приехали. Уже велел поднять все документы — вот они!
Князь похлопал пухлой ладонью по папке, которая лежала на его столе.
Я изобразил полнейший восторг.
— Вот спасибо! Значит, есть надежда, что дело решится положительно?
— Конечно, Никита Васильевич, дорогой! — покровительственным тоном ответил заместитель министра. — Даже не сомневайтесь! Если бы вы знали, какие люди за вас хлопотали!
— Какие? — радостно спросил я, наивно хлопая глазами. —. Неужели…
— Тсс!
Голицын шутливо погрозил мне пальцем.
— Никаких имён, даже в этом кабинете. Демоны и враги государства не дремлют!