До Новгорода было всего шесть часов лету. Но я взял себе отдельную каюту — чтобы сполна насладиться первым полетом на дирижабле.
Вежливый стюард проверил мой билет и слегка поклонился. Он проводил меня до каюты, помог поднести чемоданы и получил свои чаевые.
— Желаете заказать обед в каюту? — спросил он.
— Я подумаю, — ответил я.
— Может быть, принести вам кофе?
— Не нужно. Я сам прогуляюсь до бара.
Надо же посмотреть эту летающую штуку, пока есть такая возможность!
Стюард открыл дверь и вручил мне ключ от каюты.
— Это ваш первый полет?
— Да, — улыбнулся я.
— Во время набора высоты мы просим всех пассажиров оставаться в своих каютах. Затем к вашим услугам ресторан, бар и даже кинотеатр. Все палубы открыты для посещения, кроме кабины пилотов и машинного отделения — оно находится в хвосте дирижабля. Если вам что-нибудь понадобится, обратитесь к любому стюарду.
— Договорились, — кивнул я.
— Мы заботимся об удобстве и комфорте наших пассажиров!
— Очень рад.
— Хорошего полета!
Стюард снова поклонился и исчез.
А я толкнул дверь:
— Входи, Потап!
И сам вошел вслед за медвежонком в каюту, с любопытством оглядываясь.
Отличная каюта, ничуть не хуже, чем на «Зубастом Змее» — правда, немного поменьше. Но небольшая гостиная выглядела вполне уютной. В ней были кожаные кресла, небольшой бар, низкий столик для напитков, огромный обзорный иллюминатор в выгнутой внешней стене и даже крохотный балкон — для желающих выпить кофе с ветерком на высоте птичьего полета.
Я тут же решил, что непременно воспользуюсь этой возможностью.
Приоткрыв дверь в углу каюты, я обнаружил за ней туалет с душевой кабиной. На вешалке висели свежие полотенца, в потолке еле слышно гудела вытяжка.
— Жить можно! — с оптимизмом заключил я.
Потап немедленно облюбовал одно из кресел — запрыгнул в него и свернулся клубком.
И в этот момент дирижабль вздрогнул — это отвязали канаты. Взлетное поле за иллюминатором едва заметно качнулось и медленно поплыло вниз.
Забыв про чемоданы, я прижался носом к толстому стеклу иллюминатора. Оно выглядело вполне безопасным. Хоть всем весом навались, не выпадет из прочной стальной рамы.
Мы взлетали! Ничего себе!
Похожие ощущения я испытывал, когда вселял Проныру в какую-нибудь птицу, а потом смотрел глазами демона с высоты птичьего полета. Но какая-то часть моего сознания всегда помнила, что я стою на земле. Это был ненастоящий полет.
А сейчас я поднимался целиком — вместе со всеми своими демонами.
Засеянное аккуратно подстриженной травой взлетное поле незаметно оказалось далеко внизу и превратилось в большой изумрудный прямоугольник. На нем тут и там стояли дирижабли — рейсы из Столицы отправлялись во все уголки Империи.
Как объяснял мне Гриша Барятинский, дирижабль незаменим для дальних перелетов. Летишь небыстро, зато безопасно и с комфортом. Что еще надо настоящему аристократу?
Дирижабль поднимался неторопливо и легко — как будто всплывал над землей.
Я чуть повернул голову и увидел стеклянное здание аэропорта. В стеклах отражалось и вспыхивало жаркое летнее солнце.
Красота!
Как только мы набрали высоту, корпус дирижабля снова вздрогнул. По нему прошла еле заметная дрожь — это начали вращаться огромные винты, расположенные в хвостовой части.
Зеленое поле под нами сдвинулось и поплыло назад. По нему скользила гигантская тень, которую отбрасывал дирижабль.
Передо мной как будто расстелили карту и теперь медленно двигали ее.
Немного привыкнув к ощущению полета, я открыл чемодан и достал из него кожаную папку, которую вручила мне Кира.
Любопытство не давало мне покоя.
Первой мне в руки попалась аккуратно сложенная записка. Я развернул ее и улыбнулся.
«Спасибо за чудесные прогулки, Никита!» — писала Кира. — «Я буду ждать твоего приглашения».
Улыбаясь,я сложил записку и убрал ее в карман.
Следующей в папке лежала карта.
Я развернул ее на столе — она оказалась такой большой, что края свисали чуть ли не до пола.
Ничего себе!
Кира позаботилась заказать точный план моего имения.
Карта была напечатана на плотной глянцевой бумаге и оказалась очень подробной. Кое-где даже отдельные деревья были обозначены.
Вот извилистая линия речки Куньей. Усадьба на ее берегу была отмечена звездочкой.