— Неудачно? — улыбнулся я.
— Почему неудачно? — возмутился Прохор. — Я ее с первого разу поймал! Мышеловку поставил, она и попалась. На сыр клюнула. Швейцарского сыру для нее не пожалел!
— Щедро, — кивнул я. — На швейцарский сыр и я бы клюнул.
— Утром прихожу — попалась, голубушка! Пружиной ее прихлопнуло, и сразу насмерть. Я ее за хвост — и в помойку!
— Так и в чем проблема тогда? — не понял я.
— Так мышь-то не сдохла! — горестно воскликнул Прохор.
— Превратилась в призрака, — объяснил мне Лука Иванович. — Затаила злобу на Прохора, и теперь жизни ему не дает.
— На кухне безобразничает, — перебил хозяина Прохор, — тапки мне изгрызла. И в лаборатории каждое утро все вверх тормашками. Колбы перебила!
— Ничего себе! — удивился я.
— Изничтожь ты ее, Никита Васильевич! — взмолился Прохор. — Иначе я с ней с ума съеду.
— Поймать ее надо, — вмешался в разговор предок рода. — И проявить. А уж потом…
— Так вот о каком звере ты говорил, мастер, — улыбнулся я.
— Ну, да, — кивнул Лука Иванович. — Мышь маленькая, на ней легко тренироваться.
— Понятно, — улыбнулся я. — Как будем ловить?
— Вот это я не знаю, — развел руками Вознесенский. — Призраков никогда не ловил.
— Хм, — задумался я. — попробуем приманить ее на магию Жизни. Я так призрачного кота проявил.
— Может сработать, — уверенно закивал призрак рода. — Мы магию Жизни издалека чувствуем.
— Прохор, тащи швейцарский сыр! — решил я. — И мне захвати кусочек.
— Может, обедать останешься, Никита Васильевич? — предложил Вознесенский.
Но я покачал головой.
— Извини, мастер, времени нет.
Прохор на радостях притащил целый круг вкусно пахнущего швейцарского сыра. Я отрезал ломтик и закинул его в рот. А над вторым кусочком стал колдовать, оплетая его нитями магии Жизни.
— Ловко получается, — одобрительно кивнул призрак рода.
Он парил надо мной, внимательно наблюдая за моей работой.
Когда ломтик сыра засветился мягким серебристым сиянием, я сделал всем знак вести себя потише и положил сыр в угол между стеллажами с алхимической посудой. А сам отошел на несколько шагов.
— Думаете, придет, ваша милость? — шепотом спросил Прохор.
Но я молча пожал плечами, внимательно следя за сыром.
Мы смотрели в восемь глаз, и все же чуть не пропустили момент, когда мышь появилась. Ничего удивительного — крохотная призрачная мышь была невидимой. Она вовсе не собиралась показываться нам на глаза.
Я заметил, что кусочек сыра чуть шевельнулся. И уменьшился — как будто кто-то откусил от него.
Затем он уменьшился еще.
И еще.
И вдруг рядом с сыром проявился комочек серебристого сияния размером с мой кулак — это была призрачная мышь.
Прохор сдавленно охнул.
А я щелкнул пальцами и швырнул в мышь сгусток магии Смерти. Мышь упала набок и задергала лапками.
— Попал! — радостно закричал Прохор. — Есть!
Я подбежал к мыши, поднял ее и убедился, что зверек жив — магия Смерти не убила мышь, благодаря магии Жизни.
— И что теперь с ней делать? — спросил я Луку Ивановича.
Если сейчас призрачная мышь очнется, тяпнет меня за палец и сбежит — вот будет весело! Больше она нам точно не попадется.
— Скорей оплетай ее Эфиром! — азартно крикнул Лука Иванович. — Вяжи нитями!
— А где взять Эфир?
— Да везде! Посмотри вокруг — видишь такие тонкие нити, почти прозрачные? Это и есть эфирная магия.
Точно! Лаборатория была буквально пронизана нитями Эфира. Я ухватил одну из нитей и принялся опутывать мышь по рукам и ногам. То есть, по хвосту и лапам.
— Теперь нужна призрачная магия, — пробасил предок рода Вознесенских. — Магия призраков уравновесит Эфир.
— А ее-то где взять? — изумился я.
— Тащи из меня!
Митрофан Аникеевич вытянул в мою сторону полупрозрачную руку. На обшлаге его призрачной рубашки висела бахрома темных магических нитей.
Я подцепил одну из них и стал обматывать мышь поверх нитей Эфира. Теперь зверек напоминал разноцветный кокон.
Волшебные демоны!
Магические нити буквально на глазах впитывались в тельце призрачного зверька и как будто таяли в нем. А мышь становилась мышью — вполне себе видимой, осязаемой и даже в чем-то обыкновенной. Если бы не едва заметное призрачное сияние, ее можно было бы принять за живую.
И тут мышь открыла глаза, и я увидел, что они не темные, а ярко-желтые.
— Оживает! — закричал Прохор. — Держи ее крепче!
Поздно!
Мышь дернула лапками, вырвалась из моих пальцев и рванула по столу с бешеной скоростью. В одну секунду она добежала до края стола, а затем совершила отчаянный прыжок. Мне даже показалось, что на мгновение мышь зависла в воздухе.