Потом докрасна растерся жестким полотенцем и понял, что снова бодр и готов действовать.
Кофе я пил неторопливо, смакуя каждый глоток. Кира не пожалела волшебных кофейных зерен — сварила напиток такой крепости, что даже у меня глаза полезли на лоб.
Зато сил еще прибавилось. Я понимал, что это ненадолго, но и воплощение двух призраков не должно было занять много времени. А потом можно будет отсыпаться до завтрашнего утра.
— Ну, с кого начнем? — улыбнулся я.
— С меня!
Алена Ивановна выплыла вперед.
— Никита Васильевич, вы обещали!
— Хорошо, — кивнул я.
И тут меня остановил Степан Лабуаль.
— Подожди, Никита! А где ты возьмешь столько магии Призраков?
— Как где… — начал я и задумался.
Огненные демоны!
Я же не могу вытащить призрачную магию из самих призраков — в них тогда вообще ничего не останется!
Для того, чтобы воплотить мышь или кота, требовалось совсем немного магии. Но призрак человека — другое дело. Тут надо много призрачной магии. И взять ее негде — кроме одного унылого места, где все время грустно воет ледяной ветер и печально скитаются бесплотные тени.
— Придется идти в мир Призраков, — вздохнул я. — Проведете меня?
— Никита, это невозможно! — возразил Лабуаль. — Живые не могут находиться в мире Призраков.
— У тебя устаревшие сведения, — усмехнулся я. — Исправь записи в своем архиве. Я уже бывал в призрачном мире и благополучно вернулся оттуда.
Алена Ивановна покачала головой. Взглянула на Киру и подплыла ближе ко мне.
— Это очень опасно, Никита Васильевич, — прошептала она.
— Знаю. Но другого варианта нет.
— Может быть, отложим воплощение до утра?
— А что изменится утром? — усмехнулся я. — Найдутся новые дела, и времени совсем не останется? Решение принято, мы идем сейчас.
Призраки подплыли ко мне. Встали справа и слева и взяли меня за руки — словно конвоиры, стерегущие приговоренного.
Я оглянулся, увидел растерянное выражение на лице Киры и улыбнулся ей.
— Все будет хорошо, солнышко!
— Никита! — жалобно прошептала Кира.
А затем летнее тепло сменилось пронизывающим холодом. Солнечный свет погас и сменился белесым сумраком.
— У-у-у, — взвыл ветер.
Словно голодный пес, которому цепь не дает дотянуться до пустой миски, чтобы в сотый раз вылизать ее.
Отчаявшись, ветер швырнул мне в лицо пригоршню жесткого снега. Снежинки оцарапали кожу. И я почувствовал как через эти царапины из меня медленно, но верно уходят силы.
Мир Призраков жадно вытягивал энергию из всего живого. Прямо сейчас — из меня.
— Надо было одеться потеплее, — пошутил я. — Циклоп, подбрось-ка дровишек!
— Понял, Ник! — отозвался рогатый демон Огня. — Но мне понадобятся силы.
— Ничего, — согласился я.
Пальцы на руках уже начали замерзать. А мне ведь еще сплетать магические нити! Я не смогу сделать это, если пальцы потеряют чувствительность.
Внутри моего живота появился теплый комок. Это демон Огня применил свою магию.
— Живчик, помоги ему, — попросил я демона Природы.
— Хорошо, Ник.
Через минуту кровь быстрее побежала по артериям, разнося тепло по всему телу. Вот, так намного лучше!
— Начнем! — кивнул я Алене Ивановне.
Вот здесь призрачной магии было навалом. Мир Призраков буквально состоял из нее — только черпай и сплетай тонкие нити!
Именно этим я и занялся — потянул тонкую нить и принялся обматывать ею светящийся силуэт Алены Ивановны.
Это была несложная, но кропотливая работа. Не знаю, сколько времени она заняла — я полностью сосредоточился на ощущениях. Закончив с призрачной магией, я вытянул прямо из ледяного воздуха нить Эфира и начал второй слой плетения.
Снова потянулось время. Я следил за ним, механически считая порывы ветра — он то усиливался, то затихал на несколько мгновений.
Наконец, я увидел, как магические нити впитываются в силуэт призрачной женщины. Силуэт становился плотнее.
— Получается.
Я попытался улыбнуться и сморщился от боли. Губы замерзли и пересохли, кожа на нижней губе лопнула.
Я облизал ранку и почувствовал соленый привкус крови.
Магии Смерти вокруг тоже хватало. Это мир и был Смертью — леденящей и беспощадной.
Я зачерпнул ладонями немного густой черноты и позволил ей впитаться в призрака.
— Как вы себя чувствуете, Алена Ивановна?
Призрак не ответил, только беспокойно качнулся — магия Смерти не была уравновешена.