— Еда-а-а!
Я увидел, что от него к Алене Ивановне тянутся тонкие светящиеся нити. Они извивались, как щупальца отвратительной медузы и торопливо присасывались в магическому плетению Алены Ивановны.
— Жи-и-изнь!
Этот гад каким-то образом пожирал ее! Он вытягивал из Алены Ивановны магию.
Щелкнув пальцами, я ударил прямо по нитям Молнией. Заклинание должно было перерубить нити, пережечь их.
Но вместо молнии с моих пальцев слетел только слабый всполох. Он перебил несколько нитей, а остальные уцелели.
Я прыгнул и навалился на них телом. Призрачные нити лопнули с тонким звоном, а я упал на лед. Вскочил на ноги и бросился к серому призраку.
— Еда-а-а! — застонал он, плывя мне навстречу.
— Бегите! — закричал я Алене Ивановне и Лабуалю.
Обостренным до предела чутьем я понял, что дикие призраки пришли за ними. Да, и за мной тоже, но об этом я не думал.
Призраки почуяли магию Жизни. Эта магия привлекала их, как запах крови привлекает акул в океане.
Степан Лабуаль отбивался сразу от двух призраков. Не знаю, как это ему удавалось — но все же, Степа не зря при жизни был ликтором. У нас в Ордене даже лабораторных умников натаскивали так, что они могли голыми руками разорвать почти любого демона.
Я сделал шаг — так, чтобы Алена Ивановна оказалась у меня за спиной.
И ударил тянувшихся к ней призраков Огнем. Просто собрал остатки стихийной магии и толкнул перед собой огненный вал.
В ушах снова раздался тонкий стеклянный звон — это лопались магические нити. Несколько призраков взлетели вверх. Двое не успели — Огонь зацепил их. Втянулся в тусклые фигуры и они с диким воем вспыхнули изнутри.
Магия Огня не убивала призраков. Но она обжигала их, причиняя невыносимые мучения. Горящие призраки с воем метались над ледяной равниной.
Остальные кружили поодаль, опасаясь приближаться к нам.
— Ник, бей магией Смерти! — крикнул мне Убийца.
— Не могу! — ответил я.
Магии Смерти здесь было вдоволь. Настолько много, что мне не нужно было тянуть ее из себя — достаточно просто зачерпнуть ладонями, высвободить ее мощь и ударить.
Но я не мог этого сделать до тех пор, пока Алена Ивановна и Степан оставались в этом мертвом мире.
Удар магией Смерти неизбежно зацепит и их. А если они погибнут, то на кой черт я тогда затеял все это воплощение?
— Степа, бегите! — снова крикнул я. — Уводи Алену Ивановну!
— А ты? — прорычал Степан.
Он стремительно вращался, не подпуская призраков к себе.
— Уходи, Лабуаль! Это приказ!
Да, Степан не зря был ликтором. Больше тратя слов, он сжался в комок и прорвал кольцо окружавших его призраков. Подлетел к Алене Ивановне, на лету разворачиваясь обратно в призрачную фигуру. Схватил Достоевскую за руку и исчез.
Ледяной ветер заходил волнами, разочарованно засвистел и заухал. Мертвый мир упустил лакомую добычу и сейчас ревел от злости и досады.
— Вот теперь повоюем! — ухмыльнулся я.
Развел руки в стороны и зацепил столько магии Смерти, сколько мог.
— Время веселиться, демоны!
Призраки медленно приближались ко мне. Двое, который зацепило Огнем, выглядели обожженными лоскутами призрачного тумана. Но остальные были целехоньки.
Ничего, это ненадолго!
— Еда-а-а! — простонал один из призраков и остановился.
Его пугала чернота, которая клубилась в моих ладонях.
— Еда, которая сожрет тебя самого, — усмехнулся я.
— Ты тоже умрешь вместе с нами! — провыл другой призрак.
Я вгляделся и узнал его.
Это был Здоровяк. Один из призраков, которые охраняли ректора.
— Так вот, кто вас послал! — засмеялся я. — А что же он сам не пришел? Испугался?
— Ты умрешь, — повторил Здоровяк. — Тебе не уйти отсюда.
Он был прав. У меня еще хватало сил, чтобы полностью уничтожить мир Призраков. Но шансов уцелеть самому не было.
— Плевать, — ответил я. — Я умру свободным. А вы так и сдохнете рабами демона. Чем он вас заманил?
— Он увел нас силой.
Здоровяк качнулся ко мне. Я предупреждающе вытянул руки, в которых ворочалась мертвящая тьма.
— Стой!
— Ты видел моего друга? — спросил он. — Что он сказал?
— Он сказал, что скучает по тебе. По вашим разговорам и прогулкам в парке.
— Ты можешь освободить нас?
— Я могу убить демона. Тогда вы будете свободны.
Призраки нерешительно кружили возле меня.
— Мы хотим умереть, — сказал Здоровяк. — Смерть — это свобода для нас. Но сначала мы хотим отомстить.