— Никита Васильевич! Вы и в самом деле сможете помочь Степану?
— Даже не сомневайтесь, — кивнул я. — Когда мясо будет готово, откройте фольгу и подержите его в духовке еще двадцать минут. Тогда оно получится с корочкой.
— Хорошо, Никита Васильевич! А… а можно, я обрадую Степана?
— Нет. Я сам поговорю с ним. Где он?
— На чердаке. Туда перенесли его бумаги, и теперь он от них не отходит.
— Хорошо, что в доме всего три этажа, — усмехнулся я, направляясь к лестнице. — Вот демоны!
Кира и Алена Степановна с тревогой посмотрели на меня.
— Кофе забыл, — с улыбкой объяснил я. — А я ведь за ним приходил.
Я сделал себе крепкий кофе — сразу побольше.
— Алена Ивановна, вы можете позвать Семена?
Достоевская молча кивнула и растворилась в стене. Через минуту она влетела в кухню уже через дверь. За призрачной женщиной шел невозмутимый Семен Евграфович.
— Доброе утро, господин барон, — вежливо поклонился он.
— Завтра нам предстоит трудный день, — улыбнулся я. — Поэтому сегодня устроим хороший ужин. Придется тебе снова поработать поставщиком. Возьми охранника и машину.
— Сделаю, господин барон.
— Список покупок тебе продиктует Алена Ивановна.
— Понял. Господин барон, сколько ящиков шампанского брать?
— Шампанское не нужно, — усмехнулся я.
Но Семен Евграфович спокойно объяснил:
— Это для завтрашнего вечера. Мы выиграем суд, и вы захотите это отпраздновать. Я могу от вашего имени пригласить князя Барятинского — он будет рад.
— Спасибо, Семен Евграфович, — удивленно сказал я. — Так и сделай. А почему ты уверен, что мы выиграем?
Семен Евграфович пожал плечами.
— Иначе и быть не может. Я вас знаю.
— Вот так, — улыбнулся я Алене Ивановне.
Прихватил свой кофе и пошел наверх.
— Шампанское — это хорошо! — мечтательно вздохнул Ксантипп. — Никита, а может плеснешь в кофе немного коньяка? Я вчера так вымотался.
— Понимаю, — сочувственно ответил я демону. — Потерпи немного, ладно? Все будет буквально через час.
— Правда? — обрадовался Ксантипп.
— Конечно. Когда это я тебя обманывал?
— Нам всем нужно отдохнуть, — присоединился к разговору Проныра. — Я вчера в первый раз отдал всю магию до самого донышка. Вот ничегошеньки не осталось! Теперь мне придется медитировать неделю, не меньше!
— Непременно, — согласился я. — Отлично понимаю тебя, Проныра. Я бы и сам не отказался от медитации.
— Так давай вместе! — воодушевился демон. — И Умник с нами!
— Я никогда так не уставал, — признался демон-менталист. — Сейчас я бы не смог загипнотизировать даже улитку.
— Это пройдет, — подбодрил я демона.
— А я бы не отказался поработать в саду, — прочмокал Живчик. — Я видел там заброшенную клумбу. Можно вскопать ее и посадить красивые осенние цветы — они хорошо успокаивают.
— Обязательно этим займемся, — пообещал я. — Прямо сегодня. Демоны, я хорошо вас понимаю. Мы с вами вчера чудом не погибли, так что всем нужно прийти в себя.
— А я злюсь, — прорычал Циклоп. — Так непривычно было чувствовать себя беспомощным! И неприятно!
— Держись, дружище! — кивнул я. — Иногда приходится проходить и через это.
И только Убийца отмалчивался. Я чувствовал, что он прислушивается к разговору, но демон молчал.
Наверное, до сих пор обижался на то, что я не дал ему всласть поорать.
Или нет?
— Слушай, Ник, — нерешительно просвистел демон Смерти. — Извини меня. Просто такая тоска навалилась. Ну, не мог я молчать.
— Ладно, проехали, — улыбнулся я. — Между прочим, ты мне здорово помог своими воплями. Теперь я знаю, как прищучить ректора.
— Правда? — обрадовался Убийца. — Тогда можно мне вернуться в кота? Он скучает, и я тоже.
— Можно, — согласился я. — Но чуть позже, ладно?
На чердак мне пришлось подниматься по узкой приставной лесенке. И все только для того, чтобы в конце пути упереться макушкой в люк в потолке. Просочиться сквозь него я не мог — при всем моем близком знакомстве с призраками, я пока еще не стал одним из них. И слава Ордену!
Пришлось поднимать крышку люка головой — одной рукой я держался за лестницу, а в другой бережно нес чашку с кофе.
Крышка грохнула о пол чердака и подняла столько пыли, что у меня засвербило в носу.
Я поморщился и чихнул, чуть не навернувшись с лестницы.
Степа Лабуаль сидел на старом сундуке, опустив голову и зажав ладони между коленей. Он был похож на призрака старого пирата, который уже устал охранять спрятанные сокровища и ждет-не дождется, когда за ними явится хоть какой-нибудь отчаянный авантюрист.