Будто по заказу, полог откинулся, и в шатер вошли двое мужчин с ванной и еще двое — с ведрами воды.
Знакомая мне рыжеволосая прелестница в красном платье несла кувшин и бокал.
— Игорь Петрович просил передать, что ждет вас на обед через полчаса.
Эх, раз уж у меня всё всё сделано по уставу, почему бы и не расслабиться. Опять же, у меня появилась возможность, изучить как живёт Саламандров изнутри, так сказать. А почему бы и не пожить так пару дней.
— А ты знаешь, — поглядел я на рыжую девушку, что уже собралась уходить. — Всё же я не против чтобы ты меня помыла.
Девушка призывно вздёрнула бровь.
— Тогда, почему вы всё ещё в одежде, мой господин?
Глава 6. Планирование
На обед я не опоздал. Однако и торопиться не стал. Увидел как передо мной, в шатёр порывисто вошёл мужчина в красном камзоле. Я подождал с минуту и осторожно пошёл следом. Стоило мне приблизиться к нужному помещению, как услышал разговор.
— Мой господин, выходит, вы нашли брата? — я инстинктивно затормозил и сделал шаг за растущую в горшке пальму. Что-то подсказывало мне, что этот разговор стоило послушать.
— Лучше… — раздался веселый смех аристократа, — я нашел бастарда.
В ответ была долгая тишина.
— Бастарда? — наконец переспросил голос.
— Да. По крайней мере мне стало отчасти понятно почему артефакт барахлит.
— Теперь понятно, зачем вам эта книжица. Это конечно звучит, как чудо.
— Да, сам до сих пор не верю, — хохотнул Саламандров.
— Но как объяснить другие стрелки? Неужто на этом фронте собрались все бастарды вашего рода, — голос уважительный но не без иронии. Видимо это какой-то друг или приближённый. Учитывая раболепие слуг, вряд ли кто-то из них решился бы говорить с господином в таком тоне.
— Сам не знаю. Но артефакт явно не просто барахлит показывает непонятно что. Как выяснилось, этому есть логическое объяснение. Скоро выдвинусь в путь и все проясню.
— Игорь Петрович, я не сомневаюсь в ваших способностях. Но там все чаще стреляют. Здесь становится опасно. Позвольте я всё же отправлюсь с вами. Я ведь два дня не спал, переживал за вас.
— Нет, мой дорогой Камиль. Будь моим тылом. Нам, возможно, придется убегать быстро. Я-то смогу спастись, а если с тобой что случится, где я еще найду такого доброго друга… Я возьму с собой бастарда.
Я услышал, как хлопнула тяжелая ткань вышитого золотом шатра. Звякнула посуда. К нам кто-то шел. Увы, больше нельзя было медлить. Я отошел на несколько шагов назад, и, громко топая, вошел в столовую. Аристократ в этот момент убирал себе за пазуху тонкую книжицу.
Ну и нихрена себе моченого!
На столе был натуральный натюрморт. Молочный поросенок, какая-то здоровая птица размером в человеческие три головы, головки сыра.
Запах мяса ударил мне в голову. У нас на столе в деревне мясо было редкостью. А после смерти отца, мать и вовсе долго не могла работать. Жили впроголодь. Первый месяц мать сильно болела и не вставала с кровати. Потом она пришла в себя, но перестала говорить и больше года не произнесла ни слова. Всё хозяйство было на мне, справлялся я плохо, но хоть как-то. А когда мать умерла, я и отправился на войну.
Что и говорить, в первый раз как следует поел я в армии. За что премного ей благодарен.
Я так и застыл, таращась на блюда. Из оцепенения вышел, когда услышал смех Саламандрова.
— Ты что, три года не ел? — хохотал он, затем повернулся к сухонькому мужичку с живыми чёрными глазами и отполированной до блеска лысиной. — А вот и Василий, тот самый бастард. Вася, давай-ка, проходи и клади себе еду, — аристократ не скрывал усмешки. — Небось, раньше такого стола и не видывал.
Я отвёл взгляд от еды, и посмотрел на аристократа в упор. Тот явно веселился от души.
Я хмуро кивнул Саламандрову и перевел взгляд на его собеседника. Камиль, так ведь его назвал маг?
— Друг мой, познакомься с Василием, моим новым адъютантом.
Мужчина вперил в меня свои цепкие глазки. Он был одет в темно-красный сюртук, и на шее и лацканах ослепительно сверкали белые кружева. Наряд был почти таким же богатым, как у аристократа. И в красных тонах. К слову, рыжая принесла мне такую же красную одежду, разве что менее украшенную. Но надевать такое на линии фронта — сделать себя удобной мишенью для всех. Сменной одежды другого цвета не было, поэтому я натянул на себя старую форму.
Оценивающий взгляд лысого мне не понравился. Судя по одежде, он хоть и приближенный, но всё же слуга. И судя по всему, самомнение у него очень высокое. Вот и смотрит на меня как на кусок грязи. Выискивает небось слабые стороны чтобы под себя подмять. Знаю я таких субчиков. Их и в деревне хватает, и в армии. Вот только я ни под кого еще не подстраивался. Может, я и не самый удобный солдат и не самый покорный, но дело своё знаю.