Вперёд вёл узкий проход. Бетонные стены почти касались наших плеч. Да, не хотелось бы встретиться здесь с врагом. Вот Ложкин мог бы расширить коридор и разгрести завал. А маги огня малоэффективны в таких условиях. Ну, разве что путь осветить.
И тут откуда-то из-за угла раздался хриплый вскрик:
— Не ходить сюда! Здесь ведётся секретный эксперимент! Кто бы вы ни были, проваливайте! Не мешайте работать учёному!
Я нахмурился. Этот голос был мне смутно знаком.
— Мы не навредим, даю слово аристократа! — выкрикнул Саламандров.
Вот уже чего тут не стоило упоминать, так это того, что он аристократ.
— Аристократа?!
В ту же секунду раздался оглушительный выстрел. Мои уши сложились в трубочку. Никогда не стреляйте в закрытых бетонных помещениях. Я давно привык к тому, что на войне очень громко. Гражданские даже не представляют, как это может выбить из колеи, дезориентировать новичков и даже стоить им жизни. Стрельба из пистолета и автомата сама по себе сопровождается громким хлопком. А если дело происходит в помещении с бетонными стенами — дело куда хуже.
— Бароны тебя дери, — пробормотал я, дернув головой. Звон в ушах чуть уменьшился.
— Он что, покончил жизнь самоубийством? — прошипел маг.
— Мы идем вперед. Мы не хотим вам зла, — проговорил он громче.
— Вам здесь не понравится, — в ответ раздался шакалий смех.
— Нам только нужно узнать, нет ли здесь моего брата, он аристократ, и…
— Аристократ? — похоже, придурка с пистолетом это только насмешило, — здесь нет живых аристократов!
— Живых? — чуть голосом переспросил Саламандров.
— Живых здесь нет! Последнему только что мозги вышиб! — самодовольно признался стрелявший дегенерат. — Вон как башку разнесло. Но это еще что.
Саламандров дернулся было из-за моей спины, но я обернулся и удержал его.
— Нас двое, мы не будем причинять вред, просто поговорим, — мой голос был спокойным и не выдавал, что я думаю про всю эту ситуацию.
— Ну так идите, если не боитесь, — опять раздался хихикающий голос из-за угла. — Я вам много чего показать могу.
По тому, как он это произнес, я сразу вспомнил, где и когда слышал этот голос. Это был тот самый санитар, что ассистировал при вживлении кристалла.
Я повернул руку, спрятав огненный шар, который освещал путь. Чуть приглушил свет, но раскалил его, чтобы можно было в случае чего запустить в потенциального противника.
Из-за угла виднелся электрический свет.
Я осторожно выглянул из-за угла.
В этот момент, знакомый до зубовного скрежета детина со скрипом уселся в старое кресло. В руке он сжимал пистолет, который указывал точно мне в лоб.
— Проходи, проходи, гостем будешь, — захихикал лысый.
Я испугался что он меня узнает и выдаст перед Саламандровым, но нет. У санитара был полубезумный блуждающий взгляд. Его лицо скривилось в тике, а лысину покрывала экзема.
Я оглядел кабинет. Лысый расположился в огромном помещении, среди стеллажей с личными делами, столов с разной аппаратурой. Всё имущество кажется раньше принадлежало профессору Вернадскому.
В углу комнаты стоял грубо сваренный из рельс и арматуры крест. На нём безжизненно повис человек. Он был прихвачен в области груди каким-то обручем. Руки и ноги были прикручены к конструкции до боли знакомыми ремнями.
Судя по одежде, висящий на конструкции мужчина был аристократом.
Из-за моей спины выглянул Саламандров.
Я снова перевёл взгляд, на задумчиво целящегося в меня санитара. Его мясницкий фартук был залит кровью. Он тут же перевёл пистолет на Саламандрова. Правда смотрел он куда-то мимо нас с безумной улыбкой.
Саламандров быстро оценил обстановку, и выступил из-за укрытия стены.
— Ну здравствуйте, гости дорогие, с чем пожаловали? — спросил санитар, который, очевидно, был безумен.
— И вам здравствуйте, — напряжённо ответил аристократ. — А что это вы здесь делаете? И что стало с тем человеком? Он жив? — Не думаю, — расхохотался псих. — Я ему все его голубые мозги вышиб, вот, посмотрите! — детина махнул пистолетом в сторону стены, с которой стекали бурые ошметки, — хотя, если у вас есть пластырь и немного зеленки, то может и поставите его на ноги. Только подуть на ранку не забудьте.
По идее, пистолет мне не страшен. Даже мой щит справится, но что-то мн ене давало покоя.
Пока Санитар гнусно хихикал над своей же шуткой, я медленно продвигался вперед, рассматривая жертву. На кресте висел человек с обрубками рук и ног и с простреленной головой. Я не сразу заметил, что его лоб обхватывал широкий обруч, а на сгибах рук виднелись многочисленные следу от игл, рядом стояла капельница с кровью. Похоже этот псих сливал у своей жертвы кровь?