— А Алексея Саламандрова знаешь? — подал голос его младший брат.
— Вроде Алексей Саламандров вчера вечером к нам приезжал… а, может Салехардов. Я не запомнил фамилию.
— А выглядел он как? Опиши! — Валерия не сдавалась.
— Да как… в камзоле с вышитой ящерицей, одет хорошо. Борода, усы. Спокойный такой.
Валерия сглотнула и молча кивнула. Саламандров продолжил допрос.
— А что он пришел? К кому, с каким делом?
— Пришел с тремя солдатами, не отсвечивал особо. Пришел до комиссара, а сам такой вполне нормальный, даром что аристократ — ой!
— Да рассказывай давай, не дергайся, — успокоил его Саламандров. — Что там с горящим мертвяком-то?
Дезертир, как только понял, что убивать его не собираются, чуть расслабился и уже спокойнее продолжил.
— С мертвяком ваш Саламандров разговаривал!
На этих словах Валерия дернулась, в Саламандров-средний напрягся так, что от него пошел жар.
— О чем он с ним разговаривал? — глаза Валерии округлились, голос срывался.
— Ну, когда тот еще живым был! — тут же уточнил дезертир.
— Давай же, говори, что было, когда он вчера приехал! — потребовала аристократка.
— С офицерами он особо разговоров не водил, а те и рады, что он к ним не лезет с нравоучениями. Как он приехал, еще до возвращения коменданта, сразу пошел к спецотряду. Пятнадцать человек у нас расквартированы. Ничего о них не знаю. И про ситуацию на фронте хорошо было бы узнать, так что я недалеко стоял.
Тут я понял, что наш дезертир — интересный парень. Многое замечает. И про спецотряд наверняка что-то знает. Разговорить бы его подробнее, но с какой стороны подойти не ясно. А задавать вопросы лишние не стоит, и тогда гэбэшник Саламандров начнёт вынюхивать. Мне это не надо.
— Что за спецотряд? — спросил аристократ.
— Ну… — протянул парень с сомнением, — в монастыре был спецотряд, к которому комбат не подходил, боялся их. Они держались отдельно.
— Что можешь о них сказать?
— Ну, обычные рядовые, но типа элитные войска. Кто такие — вообще не ясно.
— Много их?
— Человек пятнадцать.
— Да что вчера было-то? — не выдержала Валерия. — Ты слышал, о чём мой муж говорил с ними?
— Дык… — парень опять замялся, переводя взгляд с Саламандрова на Валерию. Но, увидев её сжатые губы, продолжил. — У нас как раз перед его приездом наш ефрейтор Луганин докопался до того, будущего зомби. Я только утром узнал, что его Крутов звали. А так мы имен-фамилий тех бойцов не знали. У них свои задания, у нас свои. В общем, помахались они малька. А тут стук ворот, значит, ваш приехал. Только Луганин с Крутовым расцепились, чтобы наряд не получить, а муж ваш — к спецгруппе. Я недалеко стоял. Он списки какие-то проверил, отметил Крутова, и они ушли в дом причта, в котором, значит, кроме семей священников и спецотряд располагался. — Тут парень сделал паузу и тише произнес, — А потом, через пару часов, этого Крутова кто-то сжег.
— Как это, сжег?
— Так и сжег. Выбежал Крутов на площадь. Горит и орет. Ну, его кто-то из наших и пристрелил, чтоб не мучился. И тут комендант вернулся. Увидел, что монахи причитают, а мы пожар, что принялся от Крутова, тушим. Приказал тело в дом занести до выяснения. Арестовал тех, кто в деревню за едой ходил, да еще Луганина, который в отказ пошёл, говорил, что не поджигал бойца.
— Вчера арестовали?
— Вчера. А на рассвете нас разбудили выезжать на задание. Коменданту доложили, что западники какой-то груз важный перевозят. Он, видно, решил выслужиться и груз захватить, хотя это не наша работа. Ваш Саламандров, кстати, сначала отказался ехать, и спецотряд не хотел отпускать.
— И что комендант?
— Как что, от злости пошёл и наших пленных расстрелял.
— А пожар как начался?
— Думается мне, мёртвый Крутов от этих выстрелов и проснулся. И вышел он опять весь в пламени. Огненный зомби, никогда таких не видел и не слышал, хотя на фронте уже повидал… Ну, в этот момент я и сбежал.
И тут я понял, что знал этого Крутова. А его способностью была вовсе не магия огня, как у меня. А магия регенерации. Может ли быть такое, что Крутову вставили новый кристалл, и он не выдержал? Обезумел от боли и начал все крушить, после чего его пристрелили. Но из-за магии регенерации он ожил. Но то ли мозг все же пострадал, то ли еще что… В общем, Крутов оказался слишком крут, и разрушил весь монастырь.
— Не сбежал, а дезертировал, — сухо поправил его Саламандров.
— А вот и нет. Я к своей роте иду, — Суворов неожиданно выпрямился и гордо встал. — Я не местный. Меня посылали с донесениями из соседнего района, но комендант не отпускал обратно.