Очень быстро настроился новый образ жизни. Благодаря развитой цифровизации Автокомпы знали лично каждого жителя Земного шара. Они потихоньку стали заниматься оптимизацией жизни. Огромное значение получили «дворцы венчания». Здесь можно было найти спутника жизни, которого подыскал тебе ИИ Автокомпа. Открылись «Молодежные дворцы», «Дворцы пионеров», «Дворцы любителей спорта», Автокомп активно работал с «человеческим материалом» с целью максимальной отдачи обществу. Очень популярными оставались «Велосипедные общества», в них очень тепло вспоминали Ионова и брали на себя общественную работу. Естественно, наиважнейшим общественным центром стало общество, посвященное работе. В нем ИИ Автокомпа делал каждому жителю персональные предложения. Да, здесь распределялись профессии: и вошедшие в анекдоты — начальник клумбы, руководитель подъездной самодеятельности, но и вполне реальные — контролер прокатного стана, инженер-программист… Автокомп искал таланты и находил их в людях. Восстановились съемки кино, трансляции тв-сериалов. Мумбаса и Гольдштейн (и другие спонсоры Ионова) приехали в Мамонт на постоянное место жительства. Теперь они имели дело с Ниной Павловной. А она проявила недюжинный талант. И особенно напирала, чтобы фильмы выпускали «как у Ионова» «или даже лучше». На что Гольдштейн качал головой и говорил «так, как это получалось у Влада уже больше никогда не будет».
Вскоре обществу в Мамонте была явлена принцесса Ксения. Девочка восседала в огромном новом дворце (в середине города — его опять перестроили) на огромном троне со всеми атрибутами принцессы — с небольшой короной, с потрясающей прической, украшениями, маленькая царская мантия лежала на ее плечах и на троне. Автокомп очень хорошо поработал, сделав трехлетнюю непоседу настоящей властительницей. Она старалась смотреть на пожаловавших на поклон придворных сурово, как ее и учили, но все видели в ней ребенка, который корчит рожицы. Тем не менее, новые придворные охотно делали перед ней земной поклон.
Рядом с троном имелось кресло для регента. Нина Павловная восседала в нем, одобрительно кивая принцессе. Гостей быстро выгнали, аудиенция оказалась короткой, но весьма впечатляющей.
Естественно, что после этого начались публичные прения по поводу новой властной структуры установленной в России. Но все они проходили под контролем Автокомпа. Не составило труда продвинуть идеи императорской России в медиа. Тем более, в России можно было напомнить об истории Российской Империи, было к чему апеллировать.
По всему земному шару были развернуты новые проекты, который были призваны поднять уровень жизни. С Луны по-прежнему летали корабли, везли полезные ископаемые… Работа велась очень активно. Автокомп не давал никому покоя…
По существу, восстановленная в РФ монархия стала во главе всей планеты.
Общество как всегда роптало из-за засилья машин, а когда оно не роптало? Но оно терпело. Некоторым даже нравилось. Потому что фантастика, которая еще только обещала будущее стала реальностью. Но можно сказал, что власть машин, соединенная с императорской властью — это было что-то новое и воодушевляющее.
Ионов.
Это было похоже на то, как я приходил в себя с зашитым в голове чипом. Только я не лежал и даже не сидел… я шел. Я пришел в себя в шедшем человеке. Это меня напугало, я схватился за голову.
Тело слушается. Может быть то, что произошло было иллюзией? Может быть у меня до сих пор стоит чип в голове?
— Никаких чипов, о повелитель, — ТеньДэн еще и источает сарказм.
Я помнил, что ТеньДэн не любит говорить. Он же мое тело. Умное тело… и говорит только в самых необходимые моменты. Уж не из-за него ли я здесь оказался? Где — здесь?
Я стоял перед входом в Агроинженерный Университет. Приемная комиссия работала. Должны были вывесить результаты экзаменов… Постойте, постойте, опять ВУЗ? Сколько их у меня уже было⁉ нет! Я не могу больше учиться!
В отражении стекла на крыльце я увидел себя. Что это на мне надето? Свитер⁉ Стоп? А почему я такой хилый? Сколько мне лет? Если я поступаю в универ, то мне… 17? А какой год сейчас?
ТеньДэн выдал:
Конец августа 1991 года.
Вот это я прилетел.
В отражении появились знакомые черты.
— Юрка?
— Здравствуйте товарищ, — заполошно потряс он мою руку. Мы кратко обнялись. — Ну что вам уже нравится в 1991 м? Я уже как месяц здесь прохлаждаюсь. Там у себя в Сортавале. вот, приехал поступать… — Его довольное, и очень молоденькое лицо говорило, что я от него так просто не отделаюсь… — А это кто? Ой, неужели они здесь?