— То есть кроме ботов Ионова в качестве агентов у нас еще одна радость — гены в обществе.
«Да, гены и чебурашки» — невесело подумал про себя Евгений.
— Потенциально такие же опасные. — Сказал он вслух.
Разговор проходил в бункере под землей, присутствовали Главный, и еще несколько офицеров, среди которых был и личный представитель министра обороны.
В бункере не было ни одного электронного прибора — ни компа, ни радио, ни часов — ничего. Беседы велись здесь крайне редко, кому хотелось сидеть в этой душегубке?
Вряд ли в прозрачной сети было бы возможно что-то утаить, если бы не методы использования открытых ключей, систем аутентификации с нулевым разглашением и разнообразных программных протоколов, предназначенных для взаимодействия, аутентификации и верификации. Это вечная борьба — кто кого перешифрует. Рассадник пока одерживал безоговорочную победу — ему удавалось скрываться. Это было не удивительно, машины были способны на постоянное изменение шифров…
Хорошо, что удалось ограничить Автокомпы, которые работали на том же Рассаднике. Хотя вопрос ограничения тоже был дискуссионным.
Ну а картина бессилия СТБ для Евгения была очевидной.
— Почему мы это не можем контролировать?
— Вообще-то сегодня мы все контролируем. — Сказал кто-то из офицеров. — Если нужно, мы нажмем на кнопку и Автокомп встанет.
— Тогда мы вернемся в каменный век и будем нищими. Европейцы нас тут же обойдут.
— Верно.
— Сам этого не хочет.
— Конечно, люди оттопчутся на нем в один момент. — Грустно проговорил Главный. — Но это означает, что машины идут к той самостоятельности, о которой мы говорим, используя наши слабости. И можно считать, что все это уже совершилось. Знаете, что требует Автокомп сейчас? По его мнению нужно провести закон о запрещении водителей. Автомобили сами научились ездить по улицам. Аварии случаются только благодаря водителям-людям. Он считает, что очень неплохо будет лишить людей права управлять транспортными средствами.
— Нам останется только ехать и спать, машина сама привезет.
— Да, ехать, спать, пить, кушать, потреблять…
Заключительная часть брифинга заключалось в очередном указании усилить работу по поимке еще не пойманного, отловле неотловленного и освоении неосвоенного.
Но было что-то еще, Главный помедлил, потом сказал:
— Еще, — Главный вскинул седые брови. — Я хочу дать вам проработать более глубоко связи с анти-автокомповскими движениями. Не помешает знать — смогли ли их хакеры оседлать Рассадник.
И старик назначил из присутствующих двоих офицеров для контактов с «анонимами» и «мультиками», как их называли в народе и которые являлись группами под патронажем мировых элит, искавших ключик к Рассаднику. Ни для кого не было секретом, что они так или иначе были связаны с мировой чумной фамилией Беккера. И было понятно, чем могут обернуться такие контакты.
Евгений же все более мрачнел. Работа «по связям» с этими двумя группами велась уже давно. А сейчас она еще более усилится. А ведь «мультики» еще не всё знают про «Автокомп», а это значит, что какая-то часть информации будет передана им спецслужбой, для обработки и «нахождения возможной уязвимости Автокомпа с целью управлять им». Именно из-за этих мутных процессов Евгений шел на прямое сокрытие от службы реального состояния Влада и Юры. Можно ли было это сокрытие назвать госизменой? Да. А прямой слив данных Беккеровским забегаловкам? Тоже да?
Старик решил объяснить.
— Видите что. В Автокомпе работает Рассадник. А Рассадник всегда был связан непосредственно с Ионовым. У нас любое устройство может однажды начать беспрекословно исполнять приказы Ионова. А этого мы не можем допустить. Так что такие контакты нам сейчас просто необходимы. Что там сам виновник торжества?
Пришло время Евгения.
— Он надежно изолирован. Технологии регулирования его сознания очень гармонично совмещают реальность с вымышленными данными. И таким образом нам удается управлять его поведением.
— Технологию придумал Круз?
— Да, это работа его группы.
3. Ионов.
Хорошо все-таки вернуться в семью. В прекрасный солнечный декабрьский денек Вика спровадила своих предков с внучкой, чтобы у нас было время на двоих. И мы его потратили не напрасно. В последнее время мне перепадало, не так часто, как хотелось бы, но доставалось, не буду прибедняться. Между нами все снова вспыхнуло. Мы снова вместе. Не многое может смягчить суровое сердце мужчины в этом мире. А это может…