— В том числе, — не стал спорить молодой человек. — Глупо было бы связываться с тем, кто однажды предал полностью лояльного себе человека, попытавшись его поработить.
— Могу понять твои сомнения, — вздохнул Итар. — Но тот парень был, хоть и отличным убийцей, но крайне глупым и наивным человеком, склонным к импульсивным поступкам, не раз задевавшим мою репутацию. Ты — другое дело. Если не считать привлечение вора к одному из заказов, ты никогда не отступал от условий сделки. Да и вор, если подумать, был верным и разумным решением. Я готов заключить с тобой духовный контракт. Если даже подумаю тебя предать — ты сразу узнаешь об этом, что скажешь? Стань моей темной рукой — и я для тебя денег не пожалею.
— Деньги — не все, что мной движет, ваше высочество. Вопрос лояльности слишком важен, чтобы принимать импульсивные решения, — уклончиво ответил Наиль.
— Разумеется. Как насчет долгосрочного охранного контракта? Послужишь мне, подумаешь — и после этого решишь?
— Я не принимаю долгосрочные контракты.
— Десять миллионов в год. Что скажешь? Это хорошая цена, Жнец.
— Мой ответ не изменится, ваше высочество.
— Пятнадцать! Клянусь, это самая большая сумма, которую я могу потратить в текущих обстоятельствах. Ты нужен мне! Уверен, если бы ты был рядом — эти ублюдки никогда не добрались бы даже до моего дома.
— Боюсь, я вынужден отказать. Но за отдельную плату готов предоставить информацию о том, кто посылает к вам убийц. Первый принц уже знает, но, кажется, не торопится делиться с остальными или что-либо предпринимать. Наверное, наивно надеется избавиться от соперников за трон чужими руками.
— Он никогда не был достаточно умен для трона, — фыркнул принц Итар, словно забыв об уговорах Жнеца перейти к нему на службу. — Сколько ты хочешь за информацию?
— Двести пятьдесят.
— Это очень много, — нахмурился принц.
— Но это может помочь вам решить эту проблему.
— Хорошо. Болас!
— Да, ваше высочество! — тут же вновь подскочил пухлый мужчина.
— Отсчитай Жнецу еще двести пятьдесят тысяч.
— Как прикажете.
Наиль спокойно убрал золото и рассказал все, что знает о принце Виоре и секте поклонников Агзула.
Пятый принц был очень удивлен. Этот его брат был последним, на кого он мог подумать! Фермер-отшельник оказался с большими амбициями!
— Это действительно важная информация. Спасибо, Жнец.
— Всегда к вашим услугам, — поклонился Наиль.
— Мое предложение остается в силе. Подумай о нем. Уж тебе-то можно не бояться палачей из своей гильдии. Говорят, ты даже сильнее Паука.
Парен взглянул на свои темно-красные перчатки палача гильдии. Цвет напоминал запекшуюся кровь.
— Эти перчатки даются только тем, в чьей лояльности Черным Кинжалам нет никаких сомнений. Но я непременно обдумаю ваше предложение.
Это был очередной отказ, и принц Итар хорошо понимал это.
— Как жаль. Мой старший брат смог заручиться поддержкой армии. Говорят, Фантом вскоре станет его темной рукой. Я надеялся, что ты смог бы стать ему достойным противовесом…
— Выше высочество заблуждается, и еще за тридцать тысяч золотых я могу сказать, в чем именно, — тихо ответил Наиль.
— Болс!
Ритуал обмена золотом вновь повторился. Наиль убрал золото и заявил.
— Фантом — не раб. На нем действительно нет ошейника. Он служит короне по своей воле. Это значит, что Первый принц не может заставить его служить себе силой, если только не сядет на трон. А, по слухам, у Фантома к его высочеству Альзарду Третьему нет никаких хороших чувств. Тем не менее, он вряд ли склонится перед кем-либо из претендентов вообще и будет ждать официальной коронации наследника.
— Вот оно что… — задумчиво проговорил Итар. — Что же, это важная информация. Благодарю, что поделился ею.
— Всегда к вашим услугам, — склонился Наиль, после чего скрылся за иллюзией.
Осталось закончить всего пару мелких дел, прежде, чем он решит полностью отдать свое тело во владение своего клинка. Парню было немного страшно, но он дал слово — и не собирался отступать от него. Хоть его и не покидало беспокойство за семью, дальше откладывать было уже просто нельзя. В конце концов, Зиргрин столько для него сделал. Запечатанный Хранитель всегда был на его стороне и поддерживал как только мог. Трудно было признаться, но Наиль, всегда ощущавший от одушевленного клинка отеческую заботу, и сам стал воспринимать его как отца. И пусть родной отец вернулся, но внутренних чувств не обманешь. Его воспитал тем, кем он стал, именно Зиргрин. И если нужно отдать на время свое тело — он сделает это без размышлений.