Его губы изогнулись в улыбке, прежде чем он впился в мои губы долгим, страстным поцелуем. Возбужденная нашим разговором, я становилась все более влажной с каждой секундой, пока его язык хозяйничал у меня во рту. Но затем Лео отстранился.
— Я не уверен, что вы точно знаете, на что подписываетесь, когда просите меня вести себя не очень хорошо, мисс Данливи.
Я снова посмотрела на его эрекцию, и мой рот наполнился слюной. Что со мной происходит?
— Серьезно… — сказал он. — Неважно, как сильно я тебя хочу, в эти выходные не будет никакого давления, ясно? Надеюсь, ты это знаешь. И к твоему сведению, у нас есть много способов исследовать друг друга, не переспав. Есть много разных вариантов.
— Мне бы хотелось знать, какие у меня есть варианты. — Я дразняще улыбнулась.
— На самом деле, они безграничны.
— Расскажи мне.
— Ты хочешь, чтобы я описал подробно?
Прикусив нижнюю губу, я кивнула.
— Да.
— Хорошо, если быть более точным… — Дыхание Лео щекотало мне ухо, когда он наклонился и прошептал: — Нет места на этом свете, где бы я хотел быть больше, чем внутри тебя, Фелисити. Но если это не то, что ты предпочитаешь, я был бы рад, если бы ты села мне на лицо и трахнула меня. Я могу найти способ заставить тебя кричать. Все, что тебе нужно сделать, это сказать мне, чего ты хочешь. Мяч на твоей стороне, мы можем делать что угодно. Но и ничего не делать — тоже возможный вариант. Я просто счастлив, что ты здесь, и безумно хочу провести с тобой это время.
Мои ноги дрожали от предвкушения.
— Это было достаточно точно для тебя? — Он усмехнулся.
— Угу, — пробормотала я, так возбудившись, что едва могла говорить. — Звучит неплохо.
— На этой ноте… — Лео шлепнул меня по бедру. — Я собираюсь принять душ. Холодный. Это позволит тебе побыть одной. Переоденься. Встретимся внизу через несколько минут. — Он в последний раз поцеловал меня в губы, и я страстно захотела, чтобы он остался на этой кровати и немедленно взял меня. Поцелуй снова стал затягивать, когда наши языки встретились, а затем он снова отстранился. — Черт. Мне нужно держать себя в руках. — Он вскочил на ноги. — Бегу в душ! — Он выскочил из комнаты так быстро, что споткнулся о ковер. — Черт, я крутой, — сказал он, исчезая за дверью.
Мои щеки болели от улыбки. Пока я переодевалась, я поняла, что мои соски твердые, как сталь. Надев бикини, я завернулась в парео и обула шлепанцы.
Все эти разговоры о сексе возбуждали меня, но я реагировала именно на Лео. То, как он смотрел на меня с момента нашего знакомства. То, как он хотел меня. Как я хотела его. Это всегда было так интенсивно. Просто я никогда не позволяла себе ощутить всю глубину этого чувства.
Спустившись, я обнаружила, что Лео разговаривает по телефону и выглядит напряженным.
— Подожди, мам, — сказал он. Затем он прошептал мне: — Я сейчас. Это моя мама.
Махнув рукой, я сказала:
— Не торопись.
Я подошла к французским дверям, ведущим на террасу, но не смогла удержаться и не прислушаться к его разговору.
— Значит, они просто начнут очередной курс лечения, — сказал он.
Мое сердце упало. Черт. Должно быть, речь идет о его отце. Я повернулась, не в силах притворяться, что не слышала.
Он продолжал разговаривать с матерью еще несколько минут. В какой-то момент я все-таки вышла в соседнюю комнату, чтобы предоставить ему необходимое уединение. Когда я вернулась на кухню, он все еще был погружен в разговор, ероша свои волосы и расхаживая по комнате.
— Да. Хорошо. Дай ему трубку. — Он выдохнул, прежде чем услышал, что его мать передала трубку отцу. — Я думал, мы договорились, старик. Не болеть, пока меня нет. — Он сделал паузу. — Как ты себя чувствуешь?
Лео проговорил с отцом около пяти минут, прежде чем разговор завершился. Он некоторое время смотрел на телефон, прежде чем повернуться ко мне.
— Рак моего отца прогрессирует. Нужно снова начинать лечение.
— Я так и подумала. Мне так жаль, Лео. — Я никогда не знала, что говорить в таких ужасных ситуациях, как эта.
— Последний год все было неплохо. Опухоль легких не росла — до сих пор. Я надеялся, что ремиссия продлится.
— Я очень сочувствую. Это должно быть так тяжело для твоей матери и для тебя.
— Он настаивает, что мне не нужно возвращаться прямо сейчас. Я чувствую, что должен, но в то же время не в силах покинуть Наррагансетт. Это делает меня плохим человеком?
Я отогнала панику, охватившую меня при мысли о его отъезде.