- Не говори ерунды. Я просто хотела с ним увидеться. Он ночь не спал, ко мне приехал... - злость делала со мной чудеса, превращали в человека, лишь бы не чувствовать обреченного течения водоворота, в который попала и меня затягивало вниз. Боялась все-таки захлебнусь внутри него.
Усмехнулся Дима, резко остановился напротив нас.
- Уйди от него! - скомандовал поперек нас находясь. От неожиданности и громкого крика отошла чуть назад. Зря.
Хаски резко сделал выпад, схватил за майку Шмонта, развернул его на ходу и острые костяшки пальцев вдавил тому в грудь. Это больно.
Я попыталась, отвлечь криком, чтобы отвлечь Диму, но он не слушал.
- Не глупи, - прохрипел Шмонт, руками вцепился в запястья соперника.
Хаски внезапно с еще большим усилием надавил костяшками в грудь, словно собирался проткнуть кожу насквозь. и приподнял довольно невысокого и щуплого Леню над полом, держа того на вису. Улыбки убрал.
- У тебя минута, чтобы убраться отсюда, желательно улететь на другой материк подальше от Вильмонт, - Хаски резко убрал кулаки от Шмонта и тот неловко опустился на пол, машинально потирая место куда давили костяшки.
- Лень, уйди пожалуйста, - Хаски не адекват чувствовала по его застывшему, наэлектриризованному телу. Которое натянулось и готовое будто к броску зверя, вырвать жилы из шеи соперника или настороженно смотреть за каждым передвижением нарушителя спокойствия его личного пространства.
Леня удивленно повернулся ко мне, по-прежнему потирая грудь.
- Ты из-за него такая странная стала? Вильмонт? - я спрятала глаза где-то в районе лампочки, светящейся над головой Шмонта, избегая ответов и вопросов. - Это все он? - голос его стал таким обвиняющим, колющим меня в самое сердце. Не могла убрать взгляд от света. Боялась и молчала.
- Пожалуйста, Лень, не усложняй.
- Не усложнять!? - вопросительный выкрик.- Значит не усложнять? Да, пожалуйста, - поскольку не разувался почти бегом вылетел из-за двери и захлопнул ее с силой. Я поморщилась от громкого звука и встретилась взглядом с Хаски опять чего-то испугавшись.
Его стремительные движения (скорее рывки) в мою сторону заставили отступить назад до самой стены, безвольно прислониться к ней спиной. Дима замахнулся, честно ожидала уже и удара, судя по прищуренным глазам, но вместо это он опустил два кулака по обе стороны от моей головы, впечатав в стену. Звук удара заставил сердце испуганно вскинуться в груди.
Дима нагнулся вниз и поймал мой взгляд, словил в паутине, приклеив насмерть. Лицо жениха наклонилось и изучало, попутно овевало дыханием:
-Сколько ты...- он говорил сквозь зубы. Никогда не слышала настолько тихого и грозного тона. Он пробирал каждую клеточку тела, заставлял трепетать. - Сколько ты будешь меня бесить?!
Последнее слово особенно громко выделил, а я боялась и слова сказать. Дима руку просунул между моей головой и стеной, буквально отодрав затылок и приблизил к себе.
- Если еще раз увижу...- он говорил каждое слово с секундной паузой, давая время запомнить. Лед сковал мое тело, язык и застудил кровь от такого Хаски.
- Тебя и «его» рядом, хотя бы в одном здании... - Дима левой рукой нащупал мою правую, медленно провел от локтя вниз и опустился к пальцам. Взял меня за ладонь, палец и прочертил воображаемую линию.
- Я сломаю ему каждый палец,.. - Дима надавил на сгиб пальца, намекая как будет ломать. - Каждый гребаный палец, который касался тебя, отрежу к Бастардам ему ту часть тела, которая успела побывать в тебе. Ты даже не представляешь, моя милая, как долго борюсь с желанием сделать из него калеку, а ты не ценишь....
До этого он говорил тихо, медленно давая додумать. А потом резко повысил голос буквально прокричал в лицо:
- Ясно!? Не захотела по-хорошему будет по плохому. Ты, Аня не умеешь ценить. Раз я зверь для тебя, то буду им настоящим... - глаза яростно полыхали, страшные полосы на лбу уродовали его лоб.
Наклонился и подхватил меня обоими руками под коленями, заставив взмыть высоко над ним и вцепиться пальцами ему в плечи. На ходу разулся вместе со мной, прошел сквозь кухню и в коридор.
И мы в спальне у него, вновь опустил на кровать спиной, отчего я легко от пружинила, сам навалился сверху, как дикарь какой-то, как варвар, насильник. Вес давил, его губы искали, требовали, руки непрестанно щупали, расстегивали пуговицы на джинсах.
- Отпусти... - постучала по плечам.
- Нет, Вильмонт, не отпущу, - насильно поцеловал, просовывая язык в рот.