— О чем задумалась? — прежде чем вылезла услышала от него. Водитель тоже отстегнулся.
— О судьбе своей не легкой, — со смешком ответила. — Попасть в руки к тирану — худшее наказание…Ладно, спасибо, что подвез, но я могла бы и сама доехать, — распахнула дверцу, вылезая с сидения. Куртку напялила. В салоне было достаточно тепло. А на улице ветрено, под водолазку серую продувал ветер, и я прикрывала живот и поясницу. Мало ли застужу.
К удивлению Хаски вышел вместе со мной, обошел машину. Я подняла руку и махнула на прощание. Очень романтично, не правда ли? Похоже мы на возлюбленных со стороны? А что еще сделать? Отвернулась и пошла, не получив ответа на свое прощание.
— Вильмонт! — да он достал величать исключительно по фамилии! Хоть раз бы Аней назвал!
— Что, Хаски!? — недовольно обернулась к нему. — Мое имя знаешь? Или не в состоянии запомнить слово из трех букв?
Показала ему три пальца.
— Аня… А ты мое знаешь? — смешинки проскользнули в уголках его глаз.
— Дима, — опешила я.
— Когда начнешь называть Димой, тогда я начну называть по имени. Хорошо?
— Хорошо, — как-то мой запал остыл сразу. Охладил всего одной фразой, хотела разозлиться, а не получилось. Что-то меня смутило, заставило мысли завертеться.
— Аня? — позвал он. Спокойно, спокойно. Почему-то захотелось сбежать или спрятать глаза где-нибудь, а Дмитрий пялился мне на лицо. — Аня? — повторил насмешливо.
— Что? — опять начинала злиться, ведь в краску вгонял специально.
— Ты кое-что забыла сделать, — поманил пальцем, одновременно глазами обводя народ, который изредка проходил мимо по парковке.
Задача ясна, господин!
Подошла решительно. В конце концов, договор есть договор. Вплотную подошла, остановилась рядом, собралась с хаотично движущимися мыслями в голове.
Надо поцеловать. Просто поцеловать. Сто раз целовались. Что страшного?
Видимо, заметив мою нерешительность, Хаски взял ответственность на себя. Знакомые руки на бедрах подняли повыше и прижали к себе.
Успокойся, сердце! Хватит меня бить!
Подняла голову чуть вверх, посмотрела на губы Хаски, на подбородок, но выше как-то не получалось, смелости не хватало. Губы уточкой, надо прижаться своими к ним и всё. А оппонент не спешил делать работу за меня. Изучал мое лицо сверху-вниз, но не целовал.
Почти решилась…
— Апчхи! — вцепилась в руки Дмитрия своими клешнями. Чуть мозги не выплюнула. — Апчхи! — еще раз. — Апчхи!
У меня, наверное, лицо перекосилось. Шмыгнула носом, тело несколько раз дернулось, словно изнутри разрывали когтями. Меня неловко поставили на землю, возвращая опору под ногами.
— Это что? — услышала над ухом.
Посмотрела на ошарашенного Хаски, потом ему на джинсовку и на грудь. Ладонью провела по материалу его одежды, будто стирая.
— Это я тебе одежду оплевала! — весело выдала и вырвалась из объятий.
Едва не бегом с парковки. Я не трус, но я боюсь. Какой целоваться? Нет. Нет. Нет. Я не выдержу.
Когда мужик ведет себя, как мужик, и перестает быть уродом, это очень сбивает с мысли. Я его помню другим, а этот появляется иногда, но неизменно потом приходит «зверь» и вот того я боюсь. До сих пор.
Я пыталась столько раз довериться ему, но зверь не щадил. И когда тот появляется рядом — это очень страшно. Еще страшнее осознавать, что зверь нападал и на других людей по моей вине.
Девочек встретила возле центрального крыльца. Господа Аристократы во главе с Гленом и Глистой окинули меня исследовательским взглядом и прошли без единого слова.
— Вот это другое дело, — улыбнулась Волчица подходившей мне в тот момент к крыльцу. — Никаких подколов и унижений. Красота. Поделись удачливостью…
Народ расступался передо мной. Это то о чем я так мечтала в шкуре Ананиной. Чтобы меня боялись и уважали. Теперь боятся — перед невестой Хаски необходимо расступаться. Противно до скрежета в зубах.
На лестнице с первого этажа на второй обнаружила одну из наших девочек-Бастардов в компании очередных ухажеров. Та, забитая и испуганная прижималась к холодному камню стены, только бы не к телам мужчин. А те, чуяли страх жертвы и наступали.
В конце концов, должна быть какая-то выгода от защиты Хаски!?
Подружки мои остановились на середине лестницы, когда поняли, что я не пошла за ними, а встала возле компании Аристократов.
— Кхе! — прокашлялась, обратив внимание одного, второго. Как подкошенные разворачивались в мою сторону мужчины и едва не спотыкались от удивления. — Это… — поправила прядку волос, забрав за ухо. — Не будете столь любезны сдриснуть отсюда, — руками помахала от себя к ним, будто стирала ненужную пыль или выбрасывала мусор.