— Эспер Александрович.
— Фамилия?
— Временно отсутствует, — ответил.
— Как это отсутствует? — явно издеваясь, спросил городовой. — Много лет уже даже в простонародье все носят фамилии.
— Я лишён фамилии по приказу князя московского.
— Вот оно что. Ну и какой вы после этого дворянин? — усатый фыркнул. — Ни роду, ни племени, ни даже фамилии. Одно название.
Я почувствовал, как вспыхнул мой взгляд. Почти буквально вспыхнул, я знаю, как выглядит напряжённый Взор со стороны. Радужка начинает светиться и колыхаться, будто пламя. Если Взор достигает максимальной силы, то зрачок и белок полностью растворяются в ярком свете.
Полицейские невольно отшатнулись. Звякнули о землю оброненные наручники. Тихо зашелестели доставаемые из ножен шашки.
— Осторожнее, — сказал я. — Наказание за нападение на дворянина распространяется и на вас.
— Это провокация! — рявкнул младший городовой.
— Неужели? По-моему, вы сами меня провоцируете, пытаясь задеть моё достоинство.
— А разве я неправ, Эспер Александрович? Вы изгнанник без фамилии, — пробормотал усатый, задвигая шашку в ножны. — И нет за вами никого и ничего. Такой же человек, как и все!
— Не такой же. Я аристократ и сын князя, бывший наследник московского княжества. Ты мне не ровня, служивый, даже не пытайся считать иначе.
— Ну-ну, — усач поморщился, будто собирался сплюнуть. — Посмотрим, на что вы способны без денег и солдат, готовых умереть за вас.
— Посмотрим, — кивнул я, усилием воли гася Взор. — Так что, мы закончили?
— Мы с этим делом про подростков ещё разберёмся. Но пока что вы свободны, — городой сделал ударение на слова «пока что».
— Замечательно. Всего хорошего.
— Ещё увидимся, Эспер Александрович, — будто угрожая, сказал полицейский и залез на лошадь.
Что-то бухтя себе под нос, его напарник подобрал наручники и тоже залез в седло. Всадники уехали не оборачиваясь.
Я посмотрел на зевак, стоящих по обе стороны улицы. Они как будто ожили и стали расходиться кто куда.
Мне это напомнило снятое с паузы видео. Словно кто-то нажал на «плей», и персонажи на экране сразу зашевелились.
Что ж, эта сцена была им на пользу. Пускай разойдутся слухи, что полиция не смогла меня арестовать.
С другой стороны, ещё даже не наступил полдень, а я успел встрять сразу в три конфликта. Если так продолжится и дальше, я заведу гораздо больше врагов, чем хотелось бы.
Но мириться с тем, что ко мне относятся как к грязи, я не собираюсь!
Я уже был никем в прошлой жизни. И второй раз я к этому не вернусь ни за что! Я просто обязан встать на ноги и поднять свой собственный род. Получив второй шанс в этой жизни, я ни за что его не упущу.
Я вошёл в контору, где должны были помогать безработным. Помещение было небольшим и аскетичным — несколько скамеек вдоль стен и стойка, за которой сидела миловидная девушка.
Перед стойкой собралась небольшая очередь. Несколько мужчин и женщин, которым, судя по виду, работа была не слишком нужна. Знаю я таких — готовы хоть калекой притвориться, хоть умалишённым, лишь бы не трудиться.
Пособие по безработице в Российской империи хоть и платили, но мизерное. На эти деньги даже в одиночку прожить трудновато. Однако людей такого сорта вполне устраивало получать «копеечку» и ничего при этом не делать.
Я не стал ждать, пока очередь продвинется. Сразу подошёл к стойке и улыбнулся сидящей за ней девушке.
— Доброе утро, сударыня. Я следующий.
— Как скажете, — безразлично пожала плечами та.
— Слышь, куда полез? — рыкнул здоровенный мужик, который стоял в очереди следующим.
— Закройся, чернь, — приказал я, сверкнув Взором.
Тот собирался что-то сказать, но с щелчком захлопнул челюсть и опустил взгляд.
— А почему это он без очереди? — сварливо поинтересовалась толстая баба, стоящая ближе к дверям.
Сразу вспомнились муниципальные поликлиники из старого мира. Я даже больничный запах как будто почувствовал.
— Знатные имеют право на отдельное обслуживание в государственных конторах, — вместо меня пояснила девушка за стойкой. — А если отдельное обслуживание не предусмотрено, тогда без очереди.
Простолюдинам этого хватило. Я снова улыбнулся служащей и вдруг отметил, что у неё очень красивые зелёные глаза. А веснушки, которые в среде аристократов считались вульгарным признаком простонародья, ей даже шли.
— Приятно видеть человека, который знает закон, — сказал я. — Как вас зовут?
— Лада, — улыбнулась она в ответ. — А вы, надо полагать, тот самый, что поселился в старом доме на окраине?