Забавно, если задуматься. Обычно это женщины используют секс как оружие. Но и мужчинам никто не мешает им пользоваться.
Нам может быть сложнее соблазнить свою цель, хотя в случае с Верой это оказалось просто. Главное то, что качество секса зависит именно от мужчины. И теперь, когда я подарил Верочке столь умопомрачительное удовольствие, она с радостью расскажет мне всё, что я захочу.
— Ой, Радислав Ярославыч скоро придёт! — глянув на часы, Верочка засуетилась.
Она стала спешно приводить в порядок себя и приёмную, которая слегка пострадала от нашей любовной бури.
Я не спеша оделся и подошёл к окну.
— Он ведь ездит на машине?
— Да! — подбирая с пола бумаги, ответила Вера.
— На красной?
— Да, у него единственная красная в городе, — секретарша тоже подбежала к окну. — Ой, приехал, приехал!
— Давай помогу, — я решил усилить эффект. Пусть Верочка чувствует себя вдвойне благодарной.
Вместе мы за пару минут убрали все следы. Я упал обратно на диван, а Вера прыгнула за стол, и буквально через пару секунд в приёмную вошёл городской глава. Его толстое лицо раскраснелось, лёгкие терзала одышка. Тяжело с таким весом подниматься на третий этаж.
— Доброе утро, Верочка, — буркнул он.
— Доброе утро, Радимир Ярославович!
— Здравствуйте, ваше благородие, — сказал я.
Левин удивлённо посмотрел на меня.
— Эспер? Что вы тут делаете?
— Хочу побеседовать с вами.
— А разве вы не должны исполнять обязанности посыльного?
— За это не беспокойтесь. Уделите мне немного времени?
— Знаете, у человека моего положения много дел, — нахмурился Радимир.
— Так ведь я не просто поболтать пришёл, а именно по делу, — я поднялся и поправил пиджак. — Много времени это не займёт.
Левин недовольно причмокнул губами и направился в свой кабинет. Я расценил это как приглашение и двинулся следом. Закрывая дверь, подмигнул Верочке, а та кокетливо захлопала ресницами и покраснела.
Не предложив мне даже сесть, Радимир устроился за своим столом и сложил руки перед собой.
— Я вас слушаю, Эспер. Переходите сразу к сути.
Я не спеша разместился в кресле, положил руки на подлокотники и сказал:
— Я хочу построить здание на территории рудников и открыть там предприятие.
— Неужели? — Радимир издевательски ухмыльнулся. — Откуда у вас деньги на открытие?
— У меня их нет. Я рассчитываю на субсидию от городского правления.
— Даже так? — Левин коротко рассмеялся. — Ну вы и шутник, господин… прошу прощения, напомните, какую фамилию вы взяли?
— Терновский, — невозмутимо ответил я.
— Господин Терновский, с чего вы решили, что город даст субсидию такому, как вы?
— Что значит «такому, как я»?
— Не заставляйте меня озвучивать.
— Ну что вы, заставлять не буду. Просто попрошу. Будьте добры, объясните, что вы имеете в виду? — я заинтересованно подался вперёд.
Радимир скривился и сказал:
— Вы изгой, ваша честь под вопросом. К тому же, субсидии…
— Что значит, моя честь под вопросом? Кто в ней сомневается?
Разговор перетёк в опасную плоскость. Левин осторожно молчал, подбирая ответ. Ведь если он скажет, что сомневается в моей чести, это вполне может быть поводом для вызова на дуэль.
А городской глава явно не в форме для дуэлей, даже стрелковых.
— Вы изгой, — повторил он.
— Да, и что?
— Изгои дворянских родов считаются обесчещенными.
— Кем считаются? Это неправда. С изгоями не хотят иметь дел лишь затем, чтобы не вступать в конфликт с изгнавшим их родом. Или делают наоборот — когда хотят обозначить противостояние, принимают изгоя к себе.
Левин причмокнул губами и открыл было рот, но я оказался быстрее:
— Кроме того, официально я больше никакой не изгой, а глава своего дворянского рода. И моя честь в порядке. Если кто-то считает иначе, у него могут возникнуть проблемы.
— Вы мне угрожаете, Эспер? — Радимир наигранно нахмурился.
— Нет, конечно. Я хочу с вами дружить, хотя в прошлый раз вы довольно грубо выставили меня из кабинета. Но давайте считать, что я об этом забыл.
— Что ж, хорошо. Значит, вы хотите, чтобы я вам помог, — Левин стал говорить медленнее, тщательно выбирая слова. — Но если я вам помогу, получается… Выражаясь вашими словами, я обозначу противостояние с московским князем. И зачем мне это?
— Вы что, собрались принять меня в свой род? — деланно удивился я.