Раньше я ни разу не видел князя Молотова вживую. Но по гербу на лацкане фрака сразу понял, кто передо мной.
— Добрый вечер, князь, — я обозначил поклон. — Рад познакомиться.
— Взаимно.
Никита бросил быстрый взгляд по сторонам, и как бы разогнал всех подслушивающих зевак. Вокруг нас образовалось кольцо пустоты. Никто не решался приближаться, но смотрели во все глаза.
— Всегда приятно встретить дальних родственников, не так ли? — понизив голос, спросил Никита.
Вот как. Мы сразу перешли к животрепещущей теме. Похоже, Молотов не из тех, кто любит рассусоливать.
— Не таких уж и дальних, — улыбнулся я. — Мы весьма близки.
— Зависит от того, с какой стороны взглянуть. Как вам живётся под Смоленском, барон? Лучше, чем в Сибири?
— Даже не знаю. Меня и там, и там пытались убить. Впрочем, вы об этом прекрасно знаете, не так ли? Лучше многих.
Никита усмехнулся и сделал глоток шампанского.
— Да, вы правы. Мне хорошо известно о покушениях на членов вашей семьи. Прошу прощения, бывшей семьи. О тех покушениях, что были неудачными, и о тех, что привели к смертям.
Мой Взор едва не вспыхнул сам собой. Не знаю, как получилось сдержаться. Судя по довольной ухмылке Молотова, он был рад тому, что получилось задеть меня.
— Впрочем, началось всё с другого покушения, вы об этом знаете? — спросил он.
— Знаю и жалею о том, что так всё получилось, — скрипнув зубами, ответил я. — Думаете, что теперь у вас есть право проливать кровь Тарковских?
— Да.
— И вы думаете, что способны победить нас в войне?
— «Нас»? Мне казалось, вы больше не Тарковский.
— Думаю, для вас не секрет, что я наследник брата и его союзник. А значит — ваш враг, — прямо сказал я.
— Вот оно что, — скучающим тоном сказал Никита. — Значит, мы с вами враги. И одновременно родственники. Это весьма печально, не находите?
— Конечно. Но вы не ответили на мой вопрос о войне.
— Я одержу победу. Вы просто не знаете, какие козыри есть у меня в рукаве, — оскалился Молотов.
— У меня тоже есть козырь, — сказал я. — Мы можем выйти на улицу, ваше высочество? Здесь много лишних ушей.
— Хотите показать мне свой козырь?
— Всего лишь рассказать о нём.
— Вы разожгли моё любопытство, барон Терновский, — Молотов щёлкнул пальцами, подзывая слугу, и вручил ему бокал с недопитым шампанским. — Идёмте.
Мы вышли на крыльцо и отошли подальше от остальных.
— Только не тяните, Эспер, — сказал Никита. — Скоро начнётся бал, я хочу потанцевать.
Я решил, что и правда лучше перейти сразу к делу:
— Мой дедушка, который приходится вам отцом, оставил мне кое-что.
— Интересно, что же?
— Дайте слово, что никому не расскажете.
Молотов приподнял бровь, глядя на меня как-то презрительно. Мол, кто ты такой, чтобы просить у меня слово. Но потом всё же кивнул:
— Хорошо. Только из-за любопытства. Даю слово чести, что это останется между нами.
— Кольцо, — сказал я. — В котором заключена ваша кровь. Стоит мне его применить, и вы тут же умрёте.
Глава тридцатая
На мгновение я оказался ошеломлён. Но затем решил, что Молотов просто блефует.
Не может такого быть. Зачем дедушке так поступать?
— Конечно, — фыркнул я. — Думаете, я поверю?
— Кольцо вам передал барон Привалов. Ещё один потомок нашего обожаемого Эспера Григорьевича, — сказал Никита. — Две недели назад, не так ли?
Я промолчал, но по моему лицу наверняка всё было видно и так. Уж о таких подробностях Молотов знать не мог — если только ему не выдал информацию сам Привалов.
Такое не исключено, конечно, но…
— Сомневаетесь? — с усмешкой спросил князь. — Понимаю. Вы думали, что держите меня за горло. Но оказалось, что я в этот момент приставил нож вам к животу. Слушайте дальше: вместе с кольцом я получил письмо. Мой отец, он же ваш дед, писал вот что.
Молотов кашлянул и заговорил, будто актёр на сцене:
— Не используй его без крайней необходимости, сын мой. Знай, что род Тарковских для меня важнее. Помни, что я сохранил тебе жизнь, хотя мог бы отнять. Ты должен решить, стоит ли неправедная власть того, чтобы проливать родную кровь.
Тон текста был весьма похож на тот, что я читал в своём письме. Так что мои сомнения таяли с каждой секундой. Одновременно с уверенностью, как это ни парадоксально.
Никита коротко рассмеялся и сказал:
— Подонок. Воспользовался моей матерью, устроил такой бардак. Родная кровь, написал он! Если хочешь знать, на самом деле я не считаю вас родными, Эспер.