Если б я продолжал заниматься «Мандрагорой», это в итоге принесло бы мне только проблемы, уверен.
Про Эспера Григорьевича, моего деда, нашлась кое-какая информация. Милослава смогла узнать, что он действительно покинул Дальнегранск, но куда отправился, оставалось тайной. Пока отдел разведки Тарковских не выяснил, что следы дедушки вели на Дальний Восток.
Он провёл там несколько лет, а потом, тщательно скрывая следы, вернулся в большую Россию. Куда именно — неизвестно. Бывший князь постарался сделать всё, чтобы его не нашли.
Как интересно. Ведь он вернулся в княжества, получается, задолго до моего рождения. Куда отправился потом? В Европу? Или остался в России?
Я стал всерьёз подумывать о том, чтобы запросить информацию у Чёрного орла. Не сомневался, что им наверняка что-нибудь известно. Но не хотелось оставаться им должным, поэтому пока я отложил это дело в долгий ящик.
Недавно я узнал, что в Рязани тоже открылось рекламное агентство. Что интересно, открыл его один из сотрудников, который до этого работал на меня в Москве. Владислав навёл справки и уверенно сообщил:
— Это был шпион. Молотов понял, что наш с тобой Смолин подставное лицо, и на самом деле предприятием управляешь ты.
— Следовало ожидать, — сказал я.
— Да, конечно. Он не тупой. К тому же, твоё дело действительно очень перспективное, не только Молотов это видит. В Москве уже открылось два агентства, кроме нашего. Правда, Молотов ухитрился узнать, как работает дело изнутри.
— Тоже следовало ожидать.
— Угу. Никита лично вливает деньги в своё агентство и захватывает рынок в Рязани. Так что теперь наше соперничество выходит в область коммерции.
— Что ж, потягаемся, — я улыбнулся телевоксу. — Посмотрим, кто кого.
Мы обсудили ещё кое-что и закончили разговор.
После него я снова всерьёз задумался о том, чтобы найти для своего рода новое место.
Дальнегранск стал нам тесен. Кроме того, я был здесь, по сути, на птичьих правах. В том смысле, что я не обладал никакой собственностью — дом числился за родом Тарковских, поскольку ранее принадлежал моему деду и потом был куплен Владом. Земля, на которой стояли казармы, была в аренде.
Я не мог купить её, поскольку для этого необходимо было стать вассалом Тарковских. А Владислав ни за что бы не согласился принять меня. Хотя бы по причине того, чтобы не раскрывать факт нашего союза князю Молотову.
Да и вообще, мне надоела Сибирь с её куполами, опасными дорогами и отсутствием светской жизни. Я мечтал вернуться в княжества, о чём и сообщил Владу при очередной беседе.
— В московском я тебя точно не приму, — сказал он. — Есть другие варианты?
— Да. Смоленское.
— Думаешь, если князь однажды передал тебе привет, то будет рад сделать своим вассалом? — с сомнением хмыкнул Владислав.
— Это можно узнать, — равнодушно ответил я. — От тебя мне нужно, чтобы ты официально отменил изгнание. Или выдал послабление, не знаю.
— Это можно сделать, конечно. Повод подыщем, — задумчиво сказал Влад. — Но ты же понимаешь, что, если я отменю изгнание, Молотов тут же набросится на тебя?
— С чего бы?
— С того, что пока мы делаем вид, будто на самом деле не очень дружим. Он-то уже наверняка раскусил, что это не так, но всё ещё может сомневаться. Но вот если ты вернёшься в княжества…
— Да, понимаю. Плевать. Мне надоело сидеть в Сибири, мне нужен простор. Так я смогу быстрее набирать силу и помогать тебе, в том числе.
— Хорошо, хорошо, — с улыбкой в голосе сказал Влад. — Договорились. Можешь попробовать встретиться со смоленским князем.
Илья Романович Грушецкий, князь Смоленска, не сразу согласился на встречу со мной. Первый официальный запрос был отклонён, ответа на второй пришлось ждать неделю. Полагаю, князь прощупывал почву и выяснял, насколько опасна для него может быть такая встреча.
В том плане, что он ведь знал о конфликте между Москвой и Рязанью. Наверняка понимал, что я в нём участвую, и также понимал, что, если встретиться со мной на официальном уровне, это будет сигналом князю Молотову. Мол, Смоленск на стороне Москвы.
Но на встречу Илья Романович всё же согласился. А от Влада я получил официальное разрешение посетить большую Россию. Правда, ко мне приставили конвой, но я-то понимал, что на самом деле это охрана, а не надзиратели.
Поместье смоленского князя располагалось за городом, но меня он решил принять в конторе в центре Смоленска. Богатый кабинет, отделанный золотом, так и кричал о достатке владельца.