Аристотель. Идеи и интерпретации

3 ROSS (72 ROSE)

Диоген Лаэртий 3.48: Как полагают, первым диалоги начал писать Зенон Элейский; Аристотель же в первой книге О поэтах говорит, что это был Алексамен Стирийский или Теосский, как говорит Фаворин в Воспоминаниях. Мне же представляется, что Платон, доведший до совершенства этот вид произведений, по праву заслуживает первое место (τὰ πρωτεῖα) как за изобретение, так и за красоту исполнения.

Афиней, Пирующие софисты 505b-c: Резко осуждая других, [Платон] не скупился на похвалу в адрес Менона; в Государстве он отвергает Гомера и другую подражательную поэзию, хотя сам пишет диалоги подражательным образом (μιμητικῶς). Он не был даже изобретателем этого жанра (τῆς ἰδέας). Ведь еще до него Алексамен Теосский изобрел этот вид сочинений (τὸ εἶδος τῶν λόγων), как об этом пишут Никий Никейский и Сотион. Аристотель же в сочинении О поэтах пишет следующее: «Разве не были так называемые мимы Софрона, даже не метрические, историями и подражаниями, или разве диалоги Алексамена Теосского не были написаны раньше Сократических диалогов?»[65]. Так ученейший (πολυμαθέστατος) Аристотель подтверждает, что Алексамен писал диалоги до Платона[66].

4 ROSS (73 ROSE)

Диоген Лаэртий 3.37: Аристотель говорит, что по своему виду диалоги Платона — это нечто среднее между поэзией и прозой[67].

5 ROSS (81 ROSE)

Прокл, Комментарий к Государству Платона 1.42.2 Krolclass="underline" Сначала надлежит сказать о причине, по которой Платон не принимает поэзию, и обсудить ее. 10. Во-вторых, почему специально отвергаются трагедия и комедия, хотя они способствуют очищению страстей (πρὸς ἀφοσίωσιν τῶν παθῶν), которые невозможно ни удалить полностью, ни безопасно и в полной мере удовлетворить, но которые нуждаются в регулярном упражнении (ἐν καιρῷ κινήσεως), что достигается участием в представлении, спасающем нас в остальное время от беспокойства, ими причиняемого?…(49.13) Во-вторых, было сказано, что изгнание трагедий и комедий выглядит странным, так как при их посредстве можно умеренно удовлетворять страсти и, удовлетворив их, пользоваться этим с образовательными целями, излечив то, что в них было больным. Это возражение, ставшее для Аристотеля отличным рычагом в его обвинениях (παρασχὸν αἰτιάσεως), а для сторонников этого вида поэзии — точкой опоры (ἀφορμὴν) в их атаке на Платона, мы собираемся, в дополнение к уже сказанному, опровергнуть (…) 50.17–26. Согласимся, что государственному мужу следует возвести некие сооружения (διαμηχανᾶσθαί τινας), препятствующие распространению этих страстей, но так, чтобы наше стремление к ним не усиливалось. Напротив, надлежит держать их в узде (χαλινοῦν) и сдерживать упражнения в них в допустимых пределах (τὰς κινήσεις αὐτῶν ἐμμελῶς ἀναστέλλειν). Что же касается тех поэтических форм, которые, в дополнение к их пестроте (τῇ ποικιλίᾳ), поощряют неумеренные страсти, то они вряд ли пригодны для очищения (ἀφοσίωσιν). Ведь очищения зависят не от излишеств, но он сдержанных действий (ἐνεργείαις), мало похожих на те страсти, которые они очищают.

Ямвлих, О мистериях 1.11: Силы человеческих страстей в нас, если их сдерживать, становятся сильнее, если же им позволить действовать в должных пределах и соразмеренно, то они и радуются в меру и получают удовлетворение, и, будучи очищены, останавливаются, подчинившись убеждению, а не силе. Значит, созерцая страсти других людей в комедии и трагедии, мы успокаиваем (ἵσταμεν) собственные страсти, делаем их более умеренными (μετριώτερα ἀπεργαζόμεθα) и очищаем их (ἀποκαθαίρομεν).

Там же, 3.9: Это ни в коем случае не следует называть удалением, очищением или излечением, ведь не как болезнь, излишество или отходы (περίττωμα) она присуща нам, но по божественным причинам…[68]

6 ROSS (74 ROSE)

Макробий, Комментарий на «Сон Сципиона» 5.18.16: У этолийцев был обычай отправляться на войну в одном ботинке (calceato), как это показал наиславнейший писатель — трагик Еврипид, ведь в его трагедии Мелеагр выводится посланец, описывающий одеяние всех предводителей, которые отправились на поимку вепря. (19) В связи с этим. не забудем упомянуть одно обстоятельство, не очень известное, а именно, тот факт, что Еврипида критиковал Аристотель, обвиняя его в незнании: этолийцы босыми были на левую ногу, а не правую. Чтобы мое утверждение не выглядело бездоказательным, процитирую собственные слова Аристотеля из второй книге его сочинения О поэтах, где он говорит о Еврипиде следующее: «Сыновья Фестия отправились босыми на левую ногу, по словам Еврипида: Босой была их левая стопа, а правая обутой, чтобы одно колено стало легче. Но обычай этолийцев прямо противоположный: обута у них левая нога, а правая босая, потому, я полагаю, что именно ведущая нога должна быть легче, а не та, что остается неподвижной»[69].

65

…οὐκοῦν οὐδὲ ἐμμέτρους τοὺς καλουμένους Σώφρονος μίμους μὴ φῶμεν εἶναι λόγους καὶ μιμήσεις, ἢ τοὺς Ἀλεξαμενοῦ τοῦ Τηίου τοὺς προτέρους γραφέντας τῶν Σωκρατικῶν διαλόγων.

66

Очевидно, что Афиней независим от Диогена, хотя и основывается на той же традиции. Эта тема в дальнейшем получила развитие: в литературном папирусе из Оксиринха (POxy. 3219) утверждается, что на самом деле Платон писал диалоги вслед за мимографом Софроном, а сообщение Аристотеля «в первой книге его Поэтики» следует считать злобным наветом. См. Waerdt 1994, 33.

67

Ср. рассуждение Аристотеля о прозе и поэзии в Поэтике 1451b.

68

Ср. Аристотель, Политика 1342а10 («песнопения возбуждают душу и приносят ей как бы исцеление и очищение») и 14–15 («люди получают очищение и облегчение, приносящее удовольствие (κουφίζεσθαι μεθ’ ἡδονῆς)». Терминология имеет очевидное медицинское происхождение.

69

…τοὺς δὲ Θεστίου κόρους τὸν μὲν ἀριστερὸν πόδα φησὶν Εὐριπίδης ἐλθεῖν ἔχοντας ἀνυπόδετον [λέγει γοῦν ὅτι] «τὸ λαιὸν ἴχνος ᾖσαν ἀνάρβυλοι ποδός, τὸ δ’ ἐν πεδίλοις, ὡς ἐλαφρίζον γόνυ ἔχοιεν». οἷς δὴ πᾶν τοὐναντίον ἔθος τοῖς Αἰτωλοῖς· τὸν μὲν γὰρ ἀριστερὸν ὑποδέδενται, τὸν δὲ δεξιὸν ἀνυποδετοῦσιν. δεῖ γὰρ οἶμαι τὸν ἡγούμενον ἔχειν ἐλαφρόν, ἀλλ’ οὐ τὸν ἐμμένοντα.