Молчу, демонстративно уткнувшись носом в свою тарелку.
— Арсеньева, парень твой, что ли? — давит гадливую улыбочку Дина, рассматривая Володеньку.
— Нет.
— Да.
Отвечаем одновременно.
— Она моя невеста! — поясняет этот придурок.
Ужас, ну и ситуация! Все на нас смотрят, и я не знаю, куда себя деть.
— Что ты несешь?! — отрицательно качаю головой.
— Можно тебя на минутку? — поправляет на носу новенькие очки в модной оправе.
— Нет, — вымученно вздыхаю. — Вова, пожалуйста, вернись за свой стол.
— Дарина. Я, безусловно, понимаю степень твоей обиды, но нам необходимо поговорить, поскольку…
— Господи, просто уйди, Мышинский! — не дослушав, начинаю злиться. — Не о чем говорить!
И хватило же наглости подойти ко мне после случившегося.
— Я так не считаю. Полагаю, в тебе кипят эмоции и…
— Слушай, слепошара, растворись…
Помощь приходит откуда не ждали.
Мышинский таращится на Абрамова во все глаза, а тот с невозмутимым лицом продолжает есть свою солянку.
— Что прости?
— Я говорю, скройся с горизонта, очколуп, — повторяет с нажимом. — Аппетит мне портишь.
— Чего-чего?
— Тебе ускорения придать, задрот непонятливый?!
— Не надо! — решаю вмешаться. Встаю. — Володя уже уходит.
— Сядь, Арсеньева. Не заблудится без компаса твой тошнотик.
Интеллигент, живущий в Володеньке, оскорблен до глубины души, но видимо, не настолько, чтобы вступать в спор с человеком, сидящим напротив меня. Умеет тот смотреть так, что мороз ползет по коже.
Мышинский удаляется, бросив при этом обиженное «еще увидимся». Адресованное, естественно, мне…
После минутной паузы ребята начинают засыпать меня неудобными вопросами, от ответа на которые, к счастью, избавляет Алиса Игоревна.
— Собираемся, молодежь. Пора возвращаться.
Всю дорогу до гостиницы Динка пытается надо мной подтрунивать, но я никак не реагирую. Уж очень не хочется портить такой чудесный день. Хотя неприятный осадок от неожиданной встречи все же остался…
Кутаясь в пуховик, плетусь в хвосте группы, стараясь при этом не отставать.
— Что там? — слышу взволнованный голос Лены.
— Не знаю, — растерянно отзывается учительница. — Может, выступление чье-то смотрят?
Мы подходим к толпе. Взгляды собравшихся устремлены вверх, и я тоже, сдернув капюшон, поднимаю голову.
Люди галдят и толкаются локтями, образуя плотное кольцо. Что происходит, понимаю не сразу. Только тогда, когда до меня долетают обрывки фраз обеспокоенных граждан.
«Дым валит».
«Квартира горит».
«Пожар».
Замечаю, что Абрамов и Сашка подошли к зданию ближе всех. Стиснув зубы, пытаюсь пробраться к ним сквозь толпу.
— Ну и где пожарные?
— Вызвали?
Паника усиливается, и хор голосов сливается в единую какофонию звуков.
— Что там такое?
Абрамов мне не отвечает. Болезненно морщится, наблюдая за тем, как в окне играет тенями пламя.
— Может, набрать сто двенадцать? — громко спрашиваю у одноклассников, ведь сирены пожарной машины не слышно. — Ребят…
«Там кто-то на балконе».
«Где?»
«На третьем! Вон смотри!»
«Ребенок?»
Ян дергается будто от удара.
— Пожарные едут? Видит кто? — наперебой переговариваются очевидцы.
— Вызвали.
— Ждем.
— Твою мать… не залезть снаружи, — рассуждая вслух, произносит он зло.
— Что?
Отталкивает зеваку, и уже через пару секунд его фигура исчезает в темной арке.
— Ян! Куда это он? — испуганно смотрю на Харитонову.
— Видимо, туда… — бормочет девчонка, в чьих глазах читается такая же растерянность.
— В смысле?
Мне аж дурно становится.
— Саш! Там же огонь! Куда…
С колотящимся сердцем бегу следом за ним.
Что задумал? С ума сошел?
Рыжая догоняет меня уже во дворе-колодце. Там тоже не протолкнуться. Жители дома столпились.
— Дарин! Постой!
Ныряю в подъезд и едва не сбиваю с ног какую-то старушку, спешно спасающую котомки с пожитками.
Закрываю нос шарфом. Дышать практически нечем. Гарь. Дым…
— Даша! — запыхавшись, окликает Сашка.
Преодолеваю ступеньку за ступенькой. Спотыкаюсь, падаю, но встаю.
На лестничном пролете двое мужчин. Дверь нараспашку, и они безуспешно пытаются потушить пламя, которое вовсю бушует в квартире.
— Ян!
— Вниз! — командуют они.
— Ян! — кричу в отчаянии.
— Уходите отсюда, дуры! — рослый здоровяк, появившийся буквально из ниоткуда, преграждает мне дорогу.