Мы послушно закрываем рты и открываем тетради. Это не тот предмет, на котором можно считать ворон. Отличное произношение само собой не появится. К тому же, практически вся лекция от и до идет на английском.
— English vowels are classified according to the following principles: position of the lips, position of the tongue, length, degree of tenses, the character of the end, stability of articulation…
Вершинина протяжно вздыхает.
Я изо всех сил пытаюсь не задремать и вникнуть в тему, но глаза, которые будто щедро песком присыпали, закрываются помимо воли. Все-таки работать в ночь с воскресенья на понедельник — так себе затея. Ощущаешь себя разбитой. Внимания и концентрации вообще ноль. По крайней мере сейчас, на первой паре.
Извилины на автомате переводят то, что говорит Борис Алексеевич.
— Древнеанглийский язык отличался своеобразной системой ударения — жители Британских островов использовали акустическое выделение для того, чтобы подчеркнуть первый гласный звук в корне лексемы. Молодой человек, занятие началось пять минут назад. Вы опоздали.
— Некритично. Спасибо тому гению, кто продумал расположение аудиторий… — доносится на идеальном английском в ответ.
Я широко распахиваю глаза.
По спине ползет неприятный холодок.
Словно колючего льда за шиворот кинули.
Мне ведь это померещилось, верно? Этот голос и…
— Фамилия, умник.
— Абрамов.
Нет.
Кровь начинает набатом стучать в висках. Уши на какой-то момент закладывает. Аудитория мутной рябью плывет перед глазами.
Дурной сон?
Но все мое существо это отрицает. Оно кричит об опасности, посылая мне знаки…
Ощущаю острый болезненный укол в груди, после чего сердце начинает биться о ребра с такой силой и частотой, что дыхание сбивается. Оно становится рваным и поверхностным. Как если бы меня резко и неожиданно ударили с ноги в солнечное сплетение.
— Ясно. Меня предупреждали о том, что вы появитесь. Занимайте свободное место, и впредь, прошу быть расторопнее.
— Это как получится… — бросает студент. — Чрезмерно спешащий так же опаздывает, как и чрезмерно медлящий.
Шекспир.
Сглатываю, но в горле будто застряла стекловата. И она режет меня изнутри…
Приближающиеся шаги вынуждают напрячься всем телом. Замереть. Пожелать исчезнуть. Раствориться. Рассыпаться в пыль. Лишь бы не дышать с ним одним воздухом.
— Че он там про гениев прошелестел, я не понял? — спрашивает на русском Саша Хармац.
— Огорчает, что вы не поняли, — отзывается на его реплику Борис Алексеевич.
Вцепившись онемевшими пальцами в угол парты, блуждаю затуманенным взором по строчкам тетради.
То, что происходит, просто не укладывается в моей голове. Середина октября. ПМГА. И… он?
Нет. Пожалуйста, только не это! Два года назад я мечтала о том, что все сложится именно так, но сейчас…
Вершинина уже в третий раз толкает меня локтем.
Не хочу я смотреть на него. Не хочу… Не готова. Однако вопреки внутреннему отторжению я все равно делаю это. Медленно поворачиваюсь, хоть и продолжаю трусливо прятаться за Риткой.
Стоит в проходе, боком. Темные джинсы. Тонкий белый джемпер, рукава которого по привычке закатаны до локтей. Знакомые часы поблескивают на запястье…
Мой взгляд поднимается выше. Мельком очерчивает его мрачный профиль… Хотя я итак помню все до мелочей.
Вьющиеся, черные как смоль волосы. Серьга в ухе. Широкие брови, нос с едва заметной горбинкой, чувственный изгиб губ…
Дергаюсь от хлопка. Это Каримов демонстративно кинул свои вещи на пустующий стул.
Вполне очевидный намек…
— Другое место поищи себе, — кивает в сторону галерки. — Вон там.
Несколько секунд тишины. Ленивая усмешка.
— Мне нравится конкретно это, — звучит спокойным, ледяным тоном, и мелкие волоски на моей коже моментально встают дыбом.
Приподнимает и наклоняет стул, одним движением стряхивая все на пол. Возвращает его на место и усаживается рядом с ошалевшим Каримовым.
— Дарин, у тебя такое лицо, будто ты привидение увидела, — Ритка накрывает своей горячей ладонью мои дрожащие пальцы, а я и слова не могу произнести. Оторопела…
Почти угадала.
Ян Абрамов — и есть тот самый призрак из моего прошлого. Парень, который с особой жестокостью разбил и растоптал мое кровоточащее сердце. Парень, который забрал мою душу себе и сжег ее до тла…
В аудитории повисает опасная, напряженная тишина, и студенты замирают в предвкушении чего-то недоброго. А все почему? Потому что до сегодняшнего дня никто из парней не позволял себе подобного поведения по отношению к Руслану Каримову. Думаю, это напрямую связано с тем, что половина группы управленцев считает его неким негласным лидером. На эту тему рассуждать не хочется, но вот в одном я уверена точно: поступок Яна серьезно задел Руслана, и просто так на тормозах он это не спустит. Осталось понять, дождется ли окончания пары…