Челси вскрикнула, когда я полностью вошел в нее, и впилась ногтями мне в плечи. Я сжал ее еще крепче, и из меня вырвался стон.
Проклятье.
Она на мгновение застыла. Пьянящая атмосфера окутала нас, когда мы прильнули друг к другу. Каждый из нас отдался во власть этого момента – каждый из нас был околдован. Это была кульминация годичных «почти», «возможно» и «если бы». Это был апофеоз медленного горения.
Это была божественная неизбежность.
Все еще прижимаясь лбом к моему лбу, она начала двигаться, как будто хотела почувствовать каждый дюйм моего тела. Я застонал, упиваясь тем, как наши тела сливались воедино. Наслаждался чистой магией всего этого. Мои пальцы запутались в ее волосах, и я нежно приподнял ее голову.
– Комбс, посмотри на меня.
Мне нужно было увидеть ее глаза.
Челси медленно моргнула, закусив нижнюю губу. Между нами искрило, мерцало, взрывалось от напряжения. Ее щеки покрылись румянцем, а кожа была теплой и опьяняющей.
– Ноа…
Звук моего имени слетал с ее губ, пока она седлала меня, крепко сжимая мой член внутри. Она медленно поднималась вверх, а затем опускалась – Господи боже!
Я крепко поцеловал ее. Безрассудно. Наши языки сплелись, но поцелуй становился все более неуклюжим по мере того, как она все быстрее подпрыгивала на мне. Удовольствие нарастало. Из нее вырывались лихорадочные стоны, которые отдавались прямо мне в грудь. Она ускорилась, обхватив пальцами мой затылок и нежно сжимая его.
Я отстранился, чтобы заговорить. Не для того, чтобы сделать вдох, собраться с силами или мыслями. Я отстранился только для того, чтобы произнести те слова, что месяцами бурлили во мне.
– Я чертовски тебя люблю.
Челси напряглась в моих объятиях. Уткнувшись лицом мне в шею, она издала первобытный вздох и прижалась ко мне ближе. Я чувствовал, как она вздрогнула, достигая пика. Я чувствовал, как она поднимается и опадает, как бурный прилив. Я чувствовал, как она сломалась и сгорела, но прежде всего как она сдалась. Оргазм охватил ее – спонтанный и яростный, как идеальное завершение того, чем мы всегда должны были быть.
Игнорируя стреляющую боль во всем теле, я крепко держал ее, двигая бедрами и вбиваясь в нее, рыча на каждом толчке. Я приближался к краю с каждым стоном, что срывался с ее губ.
Я зарычал, достигнув оргазма следом за ней, и мы вместе покатились по волнам. Челси все еще прижималась ко мне, спрятав лицо в изгибе моей шеи. Ее дыхание было низким и тяжелым. Теплым и успокаивающим. Я погладил ее скользкую от пота спину, после чего зарылся в ее волосы, наслаждаясь каждым блаженных вздохом в ее объятиях.
Мы оставались в таком положении, пока наши сердца не замедлили свой бешеный ритм.
– Вау. – Челси наконец-то подняла голову.
– Согласен. – На моем лице играла ленивая, полная удовлетворения улыбка.
Смаргивая пелену в глазах, я взглянул через ее плечо, осознавая, что Сэм мог прервать нас в любую минуту.
Черт. Вот тебе и ответственный родитель.
Потянувшись, я схватил с дивана плед, пытаясь одной рукой обернуть его вокруг Челси. Застенчивая улыбка мелькнула на ее губах, когда она забрала у меня плед и завернулась в него как в кокон, приподнявшись с моих колен.
Я тут же соскучился по ее теплу и позавидовал пледу, который заменил меня.
Прочистив горло, она приблизилась ко мне, пока я возился с джинсами и молнией.
– Итак… это произошло, – произнесла она с порозовевшим от смущения лицом.
Ее волосы растрепались, а щеки пылали. Не было похоже, что она сожалеет о случившемся.
– Наконец-то, – ответил я, приподнимая уголок губ.
Несколько минут мы сидели в тишине – единственным шумом были успокаивающие звуки дождя, барабанящего по крыше. Я впитывал ее присутствие, наслаждаясь ощущением ее теплого тела, прижатого ко мне. Это было приятно.
Это было правильно.
– Хочешь подняться?
Голос Челси проник в мое сознание, и я взглянул на нее. Она выжидающе смотрела на меня.
– В спальню?
Она наклонила голову.
– Возможно, там будет удобнее…
Я собрался с силами, чтобы подняться с дивана, и прошипел сквозь зубы, когда тело начало проклинать меня за игнорирование предписаний врача об ограниченных физических нагрузках. Челси тут же оказалась рядом со мной, одной рукой поддерживая одеяло, а другой – меня. Подъем по лестнице оказался мучительно долгим по сравнению с любым другим днем. Но главным образом потому, что все, о чем я мог думать, это о том, чтобы снова оказаться внутри нее.
Когда мы добрались до спальни, Челси повернулась ко мне, позволяя пледу упасть к ее ногам. Лунный свет осветил ее белоснежную кожу, и я не смог удержаться от изумленного взгляда.