Я крепко вцепилась руками в одеяло. Оно было единственным, что защищало меня от его враждебности. Он отвернулся от меня, поэтому я могла видеть, как мышцы на его спине напряглись от негодования.
– Ноа, это не оправдания. Это правда. Почему ты наказываешь меня за извинения?
Он молчал, вцепившись руками в край кровати.
– Ноа…
– Челси, иди домой.
Горячие слезы затуманили мое зрение, а лицо покраснело от огорчения из-за его резких слов.
– Почему ты так себя ведешь?
Он наконец поднялся, вытянул руки по швам и посмотрел на меня взглядом, который можно было описать как дерзкий.
– Комбс, какого черта ты хочешь от меня?
Я подтянула колени к груди, и из глаз потекли слезы. Его тон был пропитан раздражением, как будто он наконец достиг конца какой-то невидимой веревки. Но я не знала, что там была веревка. Я хотела облегчить его ношу, но не знала как. Не могла найти нужные слова.
– Не знаю.
Я знала, что потерпела неудачу.
Я вырвала веревку прямо из его рук.
– Иди домой.
Дом.
Почему у меня было такое чувство, будто я уже дома?
Медленно сдвинувшись к краю постели, я ненадолго замешкалась, когда мои босые ноги коснулись прохладного пола.
– Чего ты хочешь от меня? – я задала ему его же вопрос. Хоть я и была отвернута от него, но могла представить, как он медленно моргает от разочарования.
– Челси…
Отказ. Усталость.
Поднявшись, я повернулась к нему. Мне нужно было увидеть его лицо.
– Я не могу ответить тебе на этот вопрос, – сказал он. – Не потому, что я не знаю ответа… а потому, что в нем нет смысла.
Прикусив нижнюю губу, я в защитном жесте обхватила себя руками.
– Я не могу быть тем, кто тебе нужен, – закончил он.
От категоричности его тона сердце забилось в панике.
– О чем ты говоришь? Мы не можем быть друзьями?
– Я говорю, что нет никаких «мы».
Его слова задели меня. От чувства вины и его отторжения внутри как будто растекалась кислота. Мой подбородок задрожал, и я принялась тереть ладонями плечи. Нас разделяла всего лишь кровать королевского размера, но казалось, что между нами миллионы миль.
Я знала, что больше ничего не могу сказать. Как я могла объяснить, что он значил для меня?
Боже… что он значил для меня?
Прошлой ночью я умоляла его заняться со мной любовью.
А сегодня я отчаянно желала вернуть своего друга.
– Я вызову себе такси, – сказала я, выходя из комнаты.
Когда я оглянулась на Ноа, он смотрел в сторону от меня, потирая лицо руками и качая головой.
Разочарование.
Я отлично разочаровывала людей.
Может, это и к лучшему.
По пути к лестнице я прошла мимо комнаты Сэма. Он сидел на полу и катал по ковру крошечные машинки и грузовички, что-то бормоча себе под нос. Из ящиков комода вываливалась его одежда: в общей массе преобладали голубые, оранжевые и желтые оттенки. Я на мгновение закрыла глаза, запечатлевая эту картинку в памяти, представляя темно-синие стены и плюшевый ковер. По краям комнаты красовался бордюрчик с динозаврами, подчеркивающий все четыре стены. Потолочный вентилятор кружил туда-сюда, заставляя колыхаться шторы в зелено-белую полоску.
Вздохнув, я продолжила спускаться по лестнице, специально проводя рукой по прохладным перилам. Спускаясь, я разглядывала висящие на стенах фотографии, отмечая, что фотографию с Руби заменили маленьким фотоснимком, сделанным на мобильный телефон: на нем мы с Сэмом с глупыми улыбками на лицах едим мороженое. По щекам потекли слезы. Я прерывисто вздохнула и продолжила спуск.
Забрав сумочку, я достала из нее телефон и проверила уведомления. Мне пришла куча сообщений от Лизы, Джулии и Девона.
Лиза: Ты в порядке?
Джулия: Я только что видела тебя в новостях!
Девон: Где ты?
Лиза: Его поймали?
Девон: Позвони мне.
Я выключила телефон и засунула его обратно в сумочку.
Конечно же, Ноа спустится за мной по лестнице и попросит не уходить. Затем он отправится на кухню, чтобы приготовить блинчики с корицей, сосиски и омлет, в то время как Сэм будет помогать ему взбивать желтки и накрывать на стол. Я бы помогла мыть посуду, пока мы будем обмениваться привычными шутками и обсуждать планы на неделю.
Только… ничего из этого не произошло. Наверху зашумел душ, и я смирилась с тем фактом, что Ноа не будет бежать за мной. На этот раз я сама по себе.
Когда я перекинула ремешок сумочки через плечо, во входную дверь раздался настойчивый стук. Я вздернула подбородок, точно зная, кто это.
Я открыла двери, за которыми стоял болезненного вида Девон. Его глаза были налиты кровью, лицо выглядело изможденным, а кожа тусклой, почти серой.