Сюжет №2 (история долгая, можно пропустить без вреда для здоровья)
У группы NAZARETH в свое время была замечательная песня на стихи Кристофа Буссе и Альберта Фрэма – «Suite: Nowhere Land».
Итак, сотня джентльменов со всего мира отправились — по морям, по волнам, куда глаза глядят, куда компас укажет – искать где-нибудь там, за горизонтом, неизвестный остров, чудо-страну? Эти люди оставили дома своих жен и детей, надеясь встретиться с ними – когда-нибудь – уже на новой счастливой земле.
Метраж произведения НАЗАРЕТ был впечатляющ и позволял не только подробно описывать все этапы путешествия, но и подробно представлять список участников экспедиции:
Малыш Джонни – звезда рок-н-ролла, из Таксона, Аризона, И колдун, заклинающий цифры, — Мистер Би, Работавший в какой-то компьютерной фирме, И Гарри — крепкий морячок, Который ни разу не выигрывал войну, И я, шут и клоун, лелеявший свою мечту, Играя на гитаре…
Особенно мне нравились вот какие персонажи (ибо веяло от них непроходимо «арийским» духом):
Мы были учителями, Мы были проповедниками, Падшими ангелами и монахами, Бродягами и легионерами…
Мы были триумфаторами и неудачниками, Волшебниками и запойными пьяницами, Безвредными дураками с печальными глазами…
А я был клоуном-шутом, Который лелеял свою мечту, Играя на гитаре…
И вот мы здесь, Мы так далеко зашли, Нет больше никаких пешек или марионеток в крысиной гонке, Мы стремимся ввысь, Улетая в небеса.
Там, где кончается океан, Мы откроем новую землю, Для любого человека, Такого, как я и ты..
Перед глазами разворачивается дивное полотно: Океан – такой, каким я видела Его когда-то. Почему так почтительно, с большой буквы? Чтобы подчеркнуть величие, фантастичность, божественность этого простора и глубины.
Когда смотришь на Него сверху, – из иллюминатора самолета, –то на ум приходит увиденное в «Солярисе» Андрея Тарковского. Нечто живое, огромное, ворочающееся, пугающее. Серого цвета. С редкими точками плывущих кораблей. Вернее корабликов. Даже мощный авианосец будет выглядеть с такой высоты игрушечным и хрупким. Пухленькая стюардесса, нацепив ярко-оранжевый спасательный жилет, подносит к накрашенным губам серебристую фигульку: «А это свисток, товарищи пассажиры. Им следует отпугивать акул, если ваш самолет потерпит катастрофу, и вы окажетесь в воде». Представляю себе команду сигарообразных чудовищ-людоедок с пастями, вырезанными полуподковой, которые только и ждут сигнального свистка, чтобы начать атаковать упавшие с неба акульи консервы в виде перепуганных до смерти человечков. На экране воображения – акулий футбол с обязательным ритуальным разрывом на мелкие кусочки захлебывающегося соленой водой арбитра.
Ближе к берегу — вода светло-бирюзовая, большинство почему-то называет этот цвет «голубым», но он все-таки бирюзовый! За бирюзовой полосой идет темная, до боли в глазах синяя таинственная полоса. Там очень глубоко, там плавают страшные барракуды и электрические скаты, парализующие человека своим молниеносным прикосновением. Повторение светло-бирюзовой полосы означает присутствие коварной мели. Мель заканчивается, темно-синий цвет вновь предъявляет права на пространство и доводит Океан до экстаза — Он сливается с небом. Разграничительной полосы больше не существует, желание вызволить ее из-за огромного занавеса, высмотреть ее, лишь вызывает слезы. Белый песок под ногами. Ослепительно белые раковины, которые прибой беззастенчиво переворачивает с бока на бок… Эти ракушки не подлежат обмену на одеколон и не могут быть проданы даже за медный грош – в их боках зияют черные дыры, словно кто-то из безбашенных пьяных пиратов целился, целился да и пальнул из музейного кремневого пистолета… Навстречу прямо по расстрелянным ракушкам движется белая лошадь. В седле — местный крестьянин, campesino, в полотняной рубашке и полотняных портках. Загорелые босые ноги покачиваются в стременах, на голове — сомбреро с безнадежно обвисшими полями. То и дело возникающие картинки и запахи из прошлого когда-нибудь меня погубят…
Часть (f) назаретовского творения называлась «Остров под солнцем» (f – уже шестая буква английского алфавита).
Капитан, эй, капитан!
Всего лишь в пяти милях прямо по курсу Лежит остров, Всего лишь в пяти милях прямо по курсу – Белые холмы и пляжи, И что-то зеленое на голубом фоне…
Капитан, эй, капитан!
Вот все и стало реальностью, Вот он — остров под солнцем!
Станем едины, Прямо по курсу – Остров.
Уже сентябрь, Мы плыли так долго, Целую зиму, целое лето.
Неужели там, откуда мы приплыли, Это кажется всего лишь одним шагом В лучах заходящего солнца.
Наше путешествие подошло к концу…
Или оно только началось — Вот остров под солнцем, Станем едины, Прямо по курсу – остров…
Самые умные, наверное, уже догадались, чем должна была закончиться эта эпопея с открытием очередной Америки.
(g) – седьмая буква английского алфавита, седьмая печать с изображением альбатроса.
Все было забрызгано кровью. Земля словно взывала о чем-то, песок стыдливо прикрывал тела убитых людей, а золото… Те, кто явился сюда раньше, похитили его и разрушили души живших здесь. Самые отчаянные и страстные молитвы потеряли всякий смысл. Всюду – следы войны. Пришельцы выжигали эту землю, пока она не превратилась в безжизненную пустыню. Лишь альбатрос вычерчивал круги высоко-высоко, сопротивляясь мрачным порывам ветра. Он молчаливый хозяин этого края, но голос его становится все тише и тише.
Когда мы приплыли сюда, Нас было около сотни.
Осталось всего десять человек На этой разбитой лодке.
Девяносто надежд мы похоронили в песке, И ни одна из них никогда не вернется, А ведь нам всего нужен был Кусочек земли, Горсть песка — В стране-нигде-и-ниоткуда.
Мы были молоды, Мы были храбры, Мы были упрямы…
Наши иллюзии исчезли, Одна тысяча дней заставили нас постареть, А незатихающий ветер — чертовски холодный…
Нам всего-то нужен был Кусочек земли, Горсть песка – В стране-нигде-и-ниоткуда…
Все, что здесь осталось, так ничтожно мало, Но тот, кто был последним, станет, Наконец, Первым…
Прощание с мечтой состоялось. Путь домой будет опасным и долгим. Прочь от растерзанной пришлыми варварами золотоносной земли…
Но, если мы не будем слишком торопиться, ребята, Очень скоро мы узнаем конец этой истории…
НАЗАРЕТ установили точное число для всего случившегося: плавание началось 15 августа 1989 года – корабль вышел из лиссабонской бухты, прошел по Атлантическому океану вдоль западного побережья Африки и первый раз бросил якорь у Мыса Доброй Надежды… Штиль царил там, а небо было усеяно спелыми звездами.
Острова появились на горизонте 8 марта 1990 года. Альбатрос послал мечтателям свое зашифрованное горестное послание 20 сентября 1990 года.
Мне захотелось узнать, можно ли эту печальную, но жизненную историю урезать до состояния «запев-бридж-запев-бридж-припев-запев-бридж-припев. Зачем? Да затем, чтобы посмотреть, как адаптируется повествование длиною в 9 букв английского алфавита к нашим, российским, условиям. Вот как выглядел утрамбованный в «арийский» асфальт вариант назаретовской идеи.
Плыть, плыть на Восток, Лететь к неизвестной Земле, Там золотой есть песок, И ничем не запятнан рассвет.
На борту — сто душ, Сотня человек, Бурям на беду Собран наш ковчег… Вот шут и моряк, Палач, музыкант и монах – Все, кто устал от себя, Найдут счастье на островах…
Целый год в пути, Но мечты сбылись — Берег впереди, И другая жизнь!
Горек вкус старых морских истории, Шторм и штиль их достают со дна, Жизнь и смерть здесь ничего не стоят…
………………………(ничего не придумала).
Но стынет ужас в глазах: Ни птиц и ни рек золотых, Кровь на песке и камнях – Войны надоевшей следы…
До родной земли Волны донесут! Но доплыть смогли Лишь палач и шут…
Получился довольно простенький текст, в котором всего 2 ключевых слова: «палач» и «шут», две центральные фигуры создаваемого мной мира.
По одной из теорий Судьбы, человеку подаются всякие знаки: предупредительные, настораживающие, успокаивающие. И, если человек наблюдательный и внимательный к себе, он научится читать их и сможет во многом себя обезопасить. Если же он двоечник и раздолбай по жизни, — Судьба, помаявшись над изобретением знаков и поняв всю тщетность своих усилий, замыкается в себе, дает знакам команду «Место!» и перестает обращать на такого человека внимание…