Лишь над землей В покое ты поймешь, Как сладко драться с ветром, Идти навстречу, И встречать лицом, Быть наглецом – не беглецом. Ты бросишь вниз оковы тишины. Покинешь рай, хоть тот и светел, И ты пойдешь, пойдешь вперед Искать на небе ветер…
Может, Борис что– то неправильно истолковал, но ему все же казалось, что Коля живет, чтобы жить. Борьба и ветер – это всего лишь предлог. Вернее, не предлог, а единственное адекватное объяснение. Стремиться к свободе… Но человек и так свободен. Если он хочет, если в душе нет оков, то он свободен. Делать все что захочется? Вот именно. Человек – это источник желаний. Он и человеком— то стал лишь потому, что ему чего– то хочется, к чему– то он стремится. Есть люди, у которых цель, мечта – нечто недостижимо– далекое, вернее несколько абстрактное. Монахи, богослужители, а также большинство людей. Ради чего? Ради рая, ради того, что их ждет потом. Они проживают свои серые дни с надеждой, что там. на небе, их наградят за мучения на земле. Есть же люди, у которых мечта – это вполне реальная вещь или событие. Просто достижение этого требует времени. И время это они тратят, веря, что достигнут своей цели. Им не жалко принести в жертву жизнь или ее часть. К таким людям относился Борис. Он знал, чего хочет, и четко шел к этому. Но у Коли мечта была лишь «оправданием» жизни. Или, как говорят, «смыслом жизни». Ему мечта нужна была не для того, чтобы тратить на нее жизнь и чего– то ждать на небе или идти к мечте в будущее. Нет, его мечта была в настоящем. Если бы не мечта, то все эти драки и кровь, все стихи, вся жизнь потеряли бы смысл, все будущее исчезло бы –просто потому, что не стало бы настоящего. Они часто говорили с Колей на эту тему. Боря рассказывал, как бы он хотел умчаться от всего этого подальше. К звездам. Как бы ему хотелось подлететь поближе к солнцу. И найти в глубинах космоса свой мир, мир с его воздухом и солнцем. Коля всегда его внимательно выслушивал, где—то что– то добавляя, где— то просто высказывая свое мнение. Правда происходили и казусы. Борин учитель физики и астрономии, после того как узнал о его мечте, сказал, что это невозможно, что нет такого топлива, и еды не хватит. Также привел еще много аргументов и фактов. И сказал Боре, чтобы тот был реалистом, а не фантастом. Боря сначала молчал, а потом изрек: «Лучше быть счастливым фантастом, чем разочарованным в жизни реалистом». Когда Боря рассказал об этом Коле, то они долго спорили. Коля считал, что надо смотреть правде в глаза, а не искать спасения в воображении. Боря считал, что реальность слишком черна для человека. Дискуссия продолжалась очень долго – четыре часа – у стен пивзавода. Но ребята пили не пиво, а лимонад, и обсуждали этот вопрос. И только через четыре часа они поняли, что они совершенно разного мнения о реальности и о мире в целом. Сначала они долго смеялись, что умудрились не подраться из– за своих убеждений, а потом скрепили дружбу литровой бутылкой лимонада «Буратино» и шоколадкой, написали на стене черным маркером: «Здесь было зверски убито время».
Спокойное вступление на фортепьяно возвестило о начале композиции под названием «Дезертир». Потом жесткий ритм песни, короткий такт. Боря вспомнил, как они с Колей на пару сыграли два куплета из этой песни. Коля – на пианино, а Борис – на синтезаторе. В четыре руки на клавишах. Это было что– то. Потом они вместе старались подобрать ноты для синтезатора к «Мании Величия». «Сильная вещь», – так сказал Боря, когда впервые ее услышал. Коля только молча кивнул. Однако у них так ничего и не получилось. К сожалению. Тогда они решили написать свою сильную вещь. И засели за инструмент. Писали они в музыкальном зале. Мама у Бори там работала, а они там прибирались, им за это платили, полставки. Но после уборки они могли еще там потусоваться, так как рабочий мамин день еще не заканчивался. И вот тогда– то они и писали. Они хотели написать что— то такое, не похожее ни на что, но все равно «сильное», некое «трах— тах-тарарах» – как объяснил это Коля Бориной маме, когда она спросила, что они пытаются сотворить. Они закончили свое трах—тарарах. Но только оно получилось в двух вариантах. Дело в том, что как они по-разному воспринимали жизнь, так и писали по-разному. Коле было проще, он закончил музыкальную школу, и у него дома стояло пианино. Они долго мучились, искали компромисс, но в конце кондов решили сделать каждый свою версию. Это были их первые музыкальные произведения, для Бори оно было и последним, а Коля продолжил писать музыку, и вскоре – по большей части – перешел со стихов на песни.
Дезертир закончил свой путь в холодном снегу, в лесу. А Борины мысли закончили свой путь от толчка снизу. Самолет снова подбросило. Однако на этот раз он начал быстро терять высоту. Он откровенно падал вниз. И никто и ничто не могло удержать его падения. Среди пассажиров послышались крики, и началась паника. Однако голос стюардессы в микрофоне заставил всех снова занять свои места. «Дамы и господа, просим вас сохранять спокойствие, у самолета отказал еще один двигатель, удержать самолет на высоте не представляется возможным. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие и не покидайте своих мест. Наш пилот постарается совершить аварийную посадку.» Снова стал слышен шепот старушки, молящейся своему богу. Боря оглянулся. Все вокруг застыло. Это выглядело так, будто на триста восемьдесят шестой процессор установили «Diablo», и процессор вопреки всему пытается запустить игру. Она идет крайне медленно, почти стоит, но процессор все же старается. Мир замер. Однако мысли летели вперед так же быстро. Но Борис почему– то думал не о том, что надо вернуться на место или как– то спастись. Ни паники, ни суеты. Он лишь закрыл глаза.
Перед ним плыло солнце. Оно слепило глаза, он смотрел на него, и лучи падали на закрытые глаза. Они грели и прожигали его. В ушах было слышно пение птиц. Он открыл глаза, и что– то ему не понравилось, но что? Как, а где горизонт? Линия, отделяющая землю от неба, исчезла. Боря глянул под ноги и увидел, что стоит на земле. Затем он посмотрел вдаль, но там небо сливалось с небом. Линия, граница исчезла, и ничего не отделяло его от полета. Внезапно он почувствовал, как по телу разливаются лучи все того же солнца. Он слегка оттолкнулся и почувствовал, как его легко подхватил ветер. Он ничего не делал, он только раскинул руки в стороны и наслаждался тем, как по его лицу, по контуру всего его тела расплывался ветер. Он встречал его и окутывал его всей своей бесконечностью. Ветер, ветер… Тут Боря вспомнил про своего брата, мать, папу, Колю… Они остались там. Но Борис не собирался возвращаться. Ему было жаль, что их нет рядом. Еще больше ему было жаль, что он их больше не увидит, просто потому, что никогда, никогда уже не уйдет отсюда. Ему было жаль своих мать и отца. Он знал, что они его любят, а теперь его не будет рядом с ними. Ему было жаль, что они будут плакать, они будут думать, что он умер, а он… Он будет жив. Наконец ему было жаль своего брата, он с ним уже никогда не увидится. Они больше не поругаются, не поссорятся, не будут они больше собирать вместе «Lego» Ему было жаль Колю. Он остался там, где вечно дует ветер. Где он вечно дует в лицо и мешает идти. Боря вспомнил Колины слова: «…врезаться лицом прямо в стену ветра, и лететь сквозь нее, не останавливаясь…». Теперь– то он понял, почему Коля остается там. Ему не нужен был покой. Ему нужен был ветер, мешающий идти, дышать. Который, когда ты вдыхаешь, влетает тебе в рот и заполняет его настолько, что трудно выдохнуть. Все эти ощущения давала чукотская погода, пурга. Но Коля искал не этого ветра. Мир для него – это ветер. И каждый раз, когда Коля вдыхает, мир тут же проникает к нему в глотку и пытается заполнить его существо. Вся Калина жизнь – это Борьба с ветром. Боре было жаль Колю потому, что он знал, что однажды Коля уже не выдохнет. Коля сам говорил, что в борьбе с временем все терпят поражение. Боре было жаль… Он почувствовал, как в его сердце вдруг появилось пустое пространство.