Сталина передернуло, но он сдержался.
– Письмо-то я получил. А вот откуда вам о нем известно? Неужто теперь и в Хранилище идут копии?
Кнопмус чуть наклонился к собеседнику и, сощурив свои маленькие глазки, тихо сказал:
– Я уже объяснял, Иосиф Виссарионович. Нам не надо перехватывать чьи-либо письма, секретные документы. Нам не надо даже иметь шпионов среди ваших людей. Будет нужно – обо всем узнаем и так. Смотрите сюда.
Кнопмус сжал правую руку в кулак, затем раскрыл ладонь, и в ней засветился белый шарик. В нем было видно, как в соседнем кабинете заведующий канцелярией сидит и работает с документами.
Приблизив указательный палец левой руки к сфере – увеличил изображение. Слышно стало даже, как шуршат бумаги.
Сжал обратно руку, разжал, и вот в ней уже ничего нет. Затем приложил палец к губам. Сталин понятливо кивнул:
– Снимаю свой вопрос, простите. Но раз так, то вернемся к тому, что же случилось на летно-испытательной станции в Тушине.
– Резон мне делиться с вами информацией? Что предложите взамен?
– А чего хотите вы сами?
Кнопмус встал и одернул френч. Привычно проведя рукой по наголо бритой голове, стал мерить широкими, буквально армейскими шагами, словно на плацу, кремлевский кабинет. Демонстративно изобразив на лице задумчивость, почесал рукой подбородок и, повернувшись к вождю, сказал тихо:
– Взамен ты, Коба, ни разу, никогда в жизни, ни при каких обстоятельствах больше не повысишь на меня голос. И учти, если вновь сорвешься или, не дай разум, вообще вздумаешь пойти против Хранилища, тогда я забуду обо всех обязательствах. Понятно объяснил?
Сталин внутренне кипел, но, понимая, что нельзя играть с огнем, внешне изобразил смирение.
– Понятно, Юрий Альфредович.
– Ну и славно. Так вот, – сказал, вновь усаживаясь на стул напротив вождя, Кнопмус, – вчера, когда самолет уже вырулил на взлетку, к нему, выбив ворота, на бешеной скорости поднеслись три «Паккарда», перегородив дорогу. Чкалов остановил машину и вылез, бешено матерясь. Внизу его уже ждали трое в форме сотрудников НКВД. Кто именно это был, установить не удалось. Дело в том, что ваш Ежов давно создавал тайные группы террора, организовывая людям и документы, и прикрытие, а затем зачистил все концы. Подозреваю, это были его агенты.
Сталин постучал трубкой о пепельницу, выбивая пепел.
– Он уже не наркомвнудел.
– Но он не забыл, что именно вы довели его жену, Суламифь, до самоубийства. А за сокола небесного вашего не беспокойтесь. Через пару дней испытательный полет будет повторен. Обещаю, Чкалов из него уже не вернется.
Усмехнулся:
– Вашими молитвами Орджоникидзе теперь не мешается под ногами.
Москва, 1937 год
– А может, вы к себе в Хранилище его заберете? – спросил Кнопмуса Сталин, придавливая большим пальцем табак, потянул воздух через мундштук. – Жалко ведь, как-никак тридцать лет дружим, еще в царских острогах познакомились.
– Простите, Иосиф Виссарионович, – тонкие губы Кнопмуса скривились в подобие улыбки, – но нас такой товар не интересует. Ученые, творческая интеллигенция, военачальники. А Серго – обыкновенный демагог, ну, может, еще неплохой организатор и верный друг, согласен. Не более.
Отец народов поднялся и прошелся по своему кремлевскому кабинету. Взмахнув рукой с дымящейся трубкой, заметил:
– Одного я боюсь, товарищ Кнопмус. Сегодня вы забираете лучшие кадры, а завтра они же выйдут против партии и Сталина.
– Забираю? Нет, собираю, скорее даже подбираю, всего лишь подбираю выброшенное. Да и вообще, их, считайте, в живых уже нет. Ведь сами хотели покончить с ними, теперь эти граждане официально мертвы.
– Вы не ответили на мой вопрос, – заметил вождь.
– Поверьте, ни вам лично, ни партии Хранилище не угрожает ни в коей мере. Напротив, кажется, все годы сотрудничества мы только и делаем, что радуем результатами, которые не получить ни в одном другом месте на всей Земле.
Сталин продолжал расхаживать, покачивая головой каким-то своим мыслям.
– На Земле, говорите? Вот и у меня давно возник вполне логичный вопрос. Откуда вы? С Луны? Марса? Венеры? То, что делает Хранилище, я бы определил как «чудо». Посему есть лишь три варианта. Или вы боги, или колдуны, или жители другой планеты.
Кнопмус засмеялся, вольготно развалившись на стуле.
– Ну а если – черт с рогами и забираю в преисподнюю свои покупки?
– Черт с рогами – вещь доступная пониманию, я как-никак учился в семинарии. А вот если прибыли с Луны или Юпитера, то тогда боюсь, что не смогу понять мотивации ваших поступков.
– Товарищ Сталин, эти ваши версии забавны, но ни одна не соответствует действительности, уверяю. Давайте лучше вернемся к дорогому Серго.