Остров также стал местом пребывания капитана, его домом в море и его рабочим местом. Это была «голова» корабля, в которой размещались мозг и глаза, тогда как глубоко внизу билось стальное сердце мощностью в сотни тысяч лошадиных сил. Оно слепо двигало корабль с той безграничной верой, какую слепой возлагает на своего поводыря. «Я считаю вполне нормальным то, что провел на мостике 60 дней из последних 80. В этом нет ничего необычного», — заявил капитан 1 ранга Пауэр.
Огромные размеры и сложность корабля стали постоянным источником шуток его экипажа. Не нашлось бы ни одного человека, который хоть раз не заблудился бы в этом стальном лабиринте. Позднее, когда был создан театр «Арк Ройал Продакшн», пилоты Боб Эверетт и Нед Финч-Нойес после весеннего плавания сочинили маленькую сценку, пользовавшуюся неизменным успехом».
«Алло, это коммутатор? Соедините меня с заграницей. Я говорю о баке «Арка»… Что такое? Вам понадобятся сутки, чтобы установить связь? Не надо, я слетаю туда на истребителе!»
Некоторым офицерам совсем не нравилась газетная шумиха, поднятая вокруг «Арк Роняла». Они желали видеть авианосец боевой единицей, а не героем скандальных публикаций. После трескотни, вызванной спуском на воду и вступлением в состав флота новейшего военного корабля, «Арк» стал перманентным источником сплетней и слухов. В конце концов, это был самый потрясающий из кораблей Королевского Флота, а война явно приближалась. После пожара в ангаре началась болтовня о том, что он стал результатом диверсии. Когда корабль посетил Первый Лорд Адмиралтейства лорд Стэнхоуп, он сам вдруг ляпнул, что в это время зенитчики дежурили при орудиях из опасения воздушной атаки. Этот слух почти сразу же вылетел наружу, и позднее Стэнхоупу пришлось признать ошибку. Капитан 1 ранга Пауэр был огорчен такой скандальной репутацией корабля. В это легкомысленное время меры обеспечения безопасности были совершенно недостаточными. Один из газетных репортеров во время очередного визита прессы на корабль был пойман в тот момент, когда фотографировал секретные детали «Скуа». Визит был приостановлен, а нарушителя сразу выставили на берег. Пауэр проклял всех газетчиков и в крайне грубой форме изложил все, что думает относительно такого поведения в то время, когда страна находится в серьезной опасности.
После пасхальных каникул корабль отправился в летнее плавание в Веймут и Торкей, принял участие во флотской регате в Портленде. В гавани Торкея 14 юнг с авианосца ухитрились посадить шлюпку на песчаную отмель. Вокруг сразу собралась толпа зрителей, но погода начала ухудшаться. В конце концов их забрали, и они вернулись на корабль мокрыми до нитки.
Когда они подошли к борту, была уже полночь. Они были мокрыми, жалкими и промерзшими. На сходнях их ожидал всего один человек. Но это был капитан. Он стоял и спокойно покуривал сигару. Пауэр проследил, как мальчики поднялись на борт, и распорядился выдать каждому по чашке горячего супа и отправить в душ греться. После этого они начали совсем иначе относиться к капитану.
Корабль вернулся в Портсмут гораздо быстрее, чем предполагалось, и экипаж неожиданно получил небольшой летней отпуск. Из Европы приходили все более тревожные известия, в воздухе откровенно запахло порохом. Однако моряки «Арк Ройала» предпочитали об этом не думать, хотя капитан произнес 1 апреля (в день рождения Гитлера) пламенную речь.
Этим летом на корабль прибыли несколько важных фигур. Некоторые появились уже после возвращения со Средиземного моря.
Джон Кауард начал службу в Королевском Флоте еще в 1925 году. Он бросил хорошую работу на берегу в судоходной компании.
«Где вы были?» — спросил управляющий в тот памятный день.
«Завербовался в Королевский Флот, сэр!» — бодро ответил Джон и был уволен в ту же минуту.
После этого он служил на линкорах «Малайя», «Уорспайт», «Вэлиант», «Куин Элизабет», тяжелых крейсерах «Корнуолл» и «Лондон». Пришлось ему побывать и на малых кораблях вроде шлюпа «Блэк Суон». Затем в апреле 1939 года новый «управляющий» снова вызвал его. На этот раз это был начальник отдела личного состава, который совсем не собирался увольнять Джона.