— А, может, лучше на метро? — С тяжелым вздохом и безнадежностью в голосе выразил свое и экс-мага мнение лидер Арка, уже понимая, каким будет ответ. А вот мои женщины мне доверяют — в первый наш полет несколько месяцев назад никаких комментариев «а оно безопасно?» не было! Хм, я подумал «мои» вместе с «женщины» — во множественном числе? С другой стороны — не мужчины же Эль и Лима, и обе определенно мне не чужие. И словосочетание «мои коллеги»… как-то не так звучит. Они для меня гораздо больше, чем коллеги. Особенно Лима. И Эль… так, хватит. Сегодня и так прямо день самоанализа и обнажения скрытых психологических комплексов какой-то… И, кстати, метро через всю бывшую пустыню нет не потому, что «слишком долго», а потому, что проходом вполне возможно воспользоваться постороннему. А вот «трамваем», как и морским тримараном Арка можно воспользоваться, только зная, на какие места в «интерфейсе» через симбионта «нажимать» для управления: даже с полной, как у меня и других Советников версией подключения к нервной системе с наскока не разобрать. Подозреваю, и не с наскока — тоже…
— …Станция «Город», станция «Город»! Уважаемые пассажиры, не забывайте свои вещи… что? — Я посмотрел на качающего головой Рокса. — Сейчас подберем группу поддержки и припасы, пообедаем в полете.
— Ничего. — Стерх еще раз покачал головой, как бы недоумевая. — Я с тобой знаком без малого двадцать лет… но иногда мне кажется, что тебе не пятьдесят, а десять! Помню, отец тогда сплавил меня дяде, как с друзьями залез на севший на мель баркас возчика: старик совсем не следил за лодкой, и обломок якоря разломал набор на дне как нога — гнилую ступеньку. Лодка, разумеется сразу брюхом на на банку, вода с бортами вровень… пока старик ходил за инструментом, мы и воспользовались: доплыли на досках и давай воображать себя невесть кем! Тогда в порту попасть к нужному пирсу, если пассажиром плыть, проще было по воде, чем обходить по набережным и докам: мало того, что на перо могли поставить средь бела дня за красивую шляпу — так можно было ногу сломать, в мусор насупив, как раз плюнуть… Вот и возили тех, кому карета или конка не по карману лодочники, обычно из тех, кому волнение уже рыбачить не давало. И у каждого пирса противно орали — «причал Сумрачный» или «причал Торговый Западный» — что б, если кто ждет лодку — подходил и садился. И вот мы, голытьба, залезли на лодку и давай орать: «причал Морской Звезды», «причал Доблестного Императорского Флота»… как уж орал-то на нас старый дурак — думал, мы его оскорбить вздумали, выкрикивая места, куда его в жизни не пустят…
— …теперь там все по-другому. — Через паузу, заполненную тишиной, все-таки договорил бывший имперский лейтенант.
— Портовых трущоб больше нет, набережные выложили гранитом, и на месте «дикой» застройки — нормальные подъездные пути и выделенная пешеходная зона. — Внезапно подал голос Фариз. Всю дорогу он просидел у «окна» монитора, наблюдая, как под аэротрамваем проносится совершенно однообразный пейзаж — лес, как и шельферы собирался из регулярных фрагментов — этакая масштабируемая система из «ячеек»: только так можно было добиться его автономного роста. И только так — одним внесенным изменение «апгрейдить» все зоны сразу. — Мне кто-то из вас рассказывал впечатления о Столице, я запомнил. И… Мора Рокс, мне очень знакомо это — мир изменился, изменился может и не мгновенно, но быстро — и ни единого шанса не осталось исполнить глупую детскую мечту. Как ни быстро менялось все, но в процессе это было… логично, в чем-то даже привычно. А через двадцать лет ты просыпаешься и внезапно понимаешь: все это вокруг тебя — чужое. От прошлого остались одни стены домов… да и то не везде.
— Тем не изменения не мешают мне видеть в летающем реактивном контейнере на «солнечной» тяге с питанием от гигантского искусственного леса, да еще и реактивной пушкой на носу — трамвай, кондуктором которого я так хотел стать в шесть лет. — Хмыкнул я, разбавляя почти осязаемый ностальгический туман, повисший в салоне. — И между прочим вам-детям-в-прошло тоже не мешали… некоторые условности. Если уж вспоминать прошлого-себя — то полностью, включая разбитые коленки и… эээ, более широкий взгляд на все вокруг. И, кстати, хочу напомнить, что те изменения, что еще впереди — по сравнению с ними то, что уже произошло — настоящий детский лепет!