Он свел руки, и скальные плиты стиснуло, ломая о Бегемота, прижимая его лапы к телу. Все это длилось несколько секунд, кто-то внизу успел торжествующе взреветь, а Джирайя выдохнул в пространство. Следовало бы отвести масок в стороны, в укрытия, но как? И без того схема с двумя фазами встретила сдержанное неодобрение, и когда все поломалось, когда маски вступили толпой в битву, Джирайя уловил их чувства. Маскам так было привычнее и понятнее, они сражались, не отсиживались в тылу, бились на передовой, отважной сдерживая Губителя.
Такое отношение многое проясняло, и Джирайя твердо решил, что в следующей битве нужно рассчитывать только на себя, на масок Гильдии, тех, кто будет четко следовать плану. Ну и на Триумвират, до определенной степени, все же мощь и неуязвимость их превосходили возможности Гильдии на порядок. Но даже они не препятствовали сейчас маскам, толпой наваливавшимся на Губителя, пытающимся поразить его ноги, руки, голову и грудь, пока Бегемот неподвижен.
Хотя именно сейчас стоило бы отступить, и атаковать из укрытий, по очереди, лишь сдерживая Бегемота, не давая ему лишних шансов вырваться за счет преобразования и перенаправления энергии. Пока что атаки на стоп-корабли удавалось отводить в сторону, но, сколько это еще продлится? Бегемот уже разводил лапы, и очередная сила Эйдолона лопнула, а сам он внезапно просел вниз, словно лишенный энергии.
-- Не дадим ему вырваться! - загремело над полем боя.
Скалы преобразовало, Бегемота, словно заковало в камень, ограничивая движения, и одновременно с этим команда Мирддина добилась успеха. Бегемота подкосило, он наполовину повис на цепях, и видно было, что в воронке в спине уже можно скрыться с головой, настолько она углубилась. Новый удар, Александрия пылающим ангелом мщения рухнула с небес, и глаз Бегемота разлетелся кровавой жижей, ошметками и осколками, и новый рев радости раскатился над полем.
Бегемот словно обмяк, повис на цепях, и маски ринулись в новую атаку, наваливаясь толпой, уже не сдерживаясь. Несколько раненых "дружественным огнем" откатились в стороны, но в целом маски распределяли атаки, и больше все это напоминало насекомых Тейлор, слетевшихся организованно на добычу, начавших ее терзать.
Радость, впрочем, была преждевременной, Бегемот взревел, дернулся, и дюжина самых неосторожных рухнула вниз, опять прожаренная до дезинтегрированных внутренностей. Джирайя зарычал, хотел уже выметнуться из убежища, благо чакра прибывала с каждой новой секундой, но его остановил возглас Черепахи.
-- Что это?
-- Кто проводит атаку? - возглас Дракон.
Мгновение спустя Джирайя увидел, о чем они говорят. Над головой Губителя сияло что-то белое, и Джирайя тут же нашел взглядом Эйдолона. Но нет, тот висел в воздухе, накачивался новой силой, но не атаковал.
-- Все назад!!! - взревела Черепаха, но было уже поздно.
Свет вытянулся, коснулся, обрушился сверкающей колонной на Бегемота, и в то же мгновение весь мир вокруг утонул в свете, ослепляющем и уничтожающем все вокруг.
Тамэшивари 14.10
22 июля 2011 года
Лили услышала крик Черепахи и сама закричала окружающим.
-- Берегись!!!
Алхимик, возвращавшаяся после удара по Бегемоту, моментально обернулась, оценила обстановку, и рванула вперед, в акробатическом прыжке хлопая в ладоши и касаясь руками земли. Лили ощутила, что земля уходит у нее из под ног, расступается, и одновременно с этим сверху надвигается что-то страшное. Она взлетела было, но тут же мимо промчалась Алхимик, орущая во все горло.
-- Вниз! Все вниз!!
Впрочем, ближайших масок, тех, у кого не было реактивных ранцев и суперсил полета, и без того тащило вниз, катило по наклонному пандусу, созданному Алхимиком. Сверху надвигалось страшное, нет, это была огромная стена, плита, которой Алхимик собиралась заткнуть созданную ей щель, и в это же мгновение со всех стороны брызнул свет. Система затемнения маски не успела сработать вовремя, и свет больно ударил по глазам. Лили зажмурилась было, но тоже опоздала, перед глазами играли световые пятна, в ушах шумело, словно их уже засыпало под землей, и она даже запаниковала на секунду.
-- Дракон? Муравей? Жаба? - Лили пыталась проморгаться и вызвать своих, но никто не отвечал.
Ее ухватили за руку, кто-то ударил своим телом в плечо, слух внезапно очистился, доносилось чье-то шумное дыхание, и откуда-то сверху шел низкий гул, казалось, ввинчивающийся в голову. Земля мелко подрагивала, кто-то выругался на испанском, затем прозвучал голос Алхимика, громкий и уверенный.
-- Спокойно!
-- Что это было? - выкрикнул кто-то, с едва уловимым южным акцентом.
-- Нужно выбираться!
-- Аааа, мы в ловушке! Сейчас Бегемот спустится под землю и зажарит нас!!! - в голосе слышалась откровенная паника.
Звук удара, хруст, еще удар. Пятна перед глазами Лили чернели, все расплывалось, и опять подступила паника: неужели ей повредило, обожгло сетчатку?
-- Тихо! - рыкнула Алхимик. - Собрались! Все восстановили зрение?
-- Нет, нет, нет, - зазвучали голоса, и Лили присоединилась к ним.
Среди черных пятен плясали белые, и она неожиданно поняла, что это такое. Вокруг темно -- они же под землей! - и кто-то включил фонарики или лампочки, или что там у кого есть в снаряжении. Это обнадеживало, зрение возвращалось, но в то же время и паника подступала -- под землей и вправду была вотчина Бегемота, его царство.
-- Я не знаю, что там наверху, но почувствуйте эту дрожь, - сказала Алхимик.
Лили ощущала мелкую дрожь, и подумала, что не будь с ними Алхимика, их так и засыпало бы под землей, похоронило в одной огромной могиле.
-- Кто бы ни нанес удар по Бегемоту, своей цели он не достиг! Бегемот жив и действует! - голос Алхимика стал жестче, суше. - Скорее всего, он вырвался из ловушки и громит тех, кто, как и мы попал под удар, а значит, мы вернемся в самое пекло битвы! Приготовились!
Лили моргнула непонимающе. Вернуться в пекло? Разве они не отбегут в сторону по наклонному туннелю? И в ту же секунду что-то изменилось, вокруг стало светлее, ноги Лили вжало в пол. Она поняла, что происходит, что Алхимик выносит их наверх кратчайшим путем, на скале, созданной ее силой, и стиснула зубы. Проклятье!
-- Дракон? Дракон? - Лили даже постучала пальцем по маске, но ничего не произошло.
Свет ударил по глазам, и Лили прищурилась, оставив буквально щелочки глаз, взмыла в воздух. Мгновение спустя она осознала ошибку -- наоборот, надо было не высовываться, но было уже поздно. Зрение вернулось, пускай еще, и плыли пятна, но Лили видела, видела!
Мгновение спустя она пожалела об этом.
В центре огромного выжженного пятна возился, ворочался, барахтался кроваво-черный торс, из которого торчали огрызки конечностей и головы. Воронка на спине Бегемота расширилась, и представляла собой выжженный кратер, залитый ихором, из обрубка рта вырывалось прерывистое рычание, рога, и половина головы отсутствовали. Ошметки рук, в сущности, кусочки, торчащие из плеч, дальше только огромные обугленные кости до локтей, вокруг которых нарастали первые ниточки псевдоплоти, прожилки кроваво-красного мяса.
Одна нога отсутствовала, словно срубленная под корень, вторая представляла собой схематичный обрубок, обугленную колонну -- имитацию. Грудь Бегемота тоже была сожжена и выжжена, все раны углубились и расширились, и сеть трещин, сочащихся ихором, напоминала какое-то отвратительное фэнтезийное лицо, уродливого старого гоблина, или ведьмы.
Лили торопливо взлетела выше, одновременно с этим удаляясь от Бегемота, но Губитель и не обращал на нее внимания. Он был занят тем, что вставал, но некому было его атаковать. Лили, задыхаясь, оглядывалась, и повсюду видела только уничтожение и смерть. Вон те оплавленные огрызки -- остатки кораблей Дракон, рядом не менее искореженные остатки тел, лужицы костюмов и брони, кости и черепа, вплавленные в почву и камень.