Сила! Ему нужна была сила! Не эти жалкие огрызки, а та свежая и юная сила, которой он владел четверть века назад, когда еще никаких Губителей не было и в помине. Тогдашний Дэвид, юный и могучий Эйдолон, легко вбил бы Губителя в землю, обломал бы ему рога, вбил бы в землю. Сила! Как ему не хватало сейчас той силы, и все же Эйдолон, упрямо нахмурив брови, снова встал между Губителем и Стражами на земле, пытающимися что-то там сделать.
-- Пока я жив -- ты не пройдешь!! - снова взревел он, пытаясь в ярости и отчаянии зачерпнуть еще силы, достать, дотянуться до того колодца юности, о котором только что мечтал.
Губитель взревел в ответ, неразборчиво и утробно, ударил, и удар его швырнул Эйдолона с небес. Кости и броня трещали, в ушах звенело, в глазах темнело, а Эйдолон пытался дотянуться до новой силы, ударить в ответ, сокрушить.
Сила! Ему нужна сила!
Эйдолон упал с небес подбитой птицей, впечатался в землю и застыл неподвижно.
Тамэшивари 14.11. Тео Андерс
Тео Андерс никогда не причислял себя к особо храбрым парням, и имел очень маленький опыт драк. Отчасти это, пожалуй, было вызвано неприязнью к отцу, Максу Андерсу, больше известному в Броктон Бей, как Кайзер, и к его Империи 88. Там считалось особой доблестью, как следует подраться, навалять "узкоглазым, жидам или черножопым", драками и шрамами гордились, храбрость, и стойкость в бою прославлялись, следование неонацистской идеологии воспевалось. Тео недолюбливал все это, не стремился нести "бремя белого человека", не разделял нацистской идеологии, и, в общем-то, Макс Андерс считал его "разочарованием" и никогда не говорил о Тео, как о своем наследнике. То, что у Тео так и не появились суперсилы (третье поколение!), было отдельной вишенкой на торте разочарования Кайзера в своем сыне.
И вот сейчас Тео внезапно горько пожалел, что не участвовал в драках, не бился в кровь.
Эйдолон рухнул с небес прямо к ногам Тео, сильнейшего героя Земли вбило в обугленную землю, и видно было, как из-под его брони течет кровь, а юный Андерс стоял и трясся. Он пытался сжать зубы и кулаки, возродить в себе ярость, воспоминания о недавних сражениях, о полученной суперсиле, но выходило откровенно плохо. Даже то, что Тео был не одинок в своем страхе -- не помогало. Вокруг раздавались крики ужаса, Бегемот рычал и надвигался, обращая кровь в жилах в воду, в кисель, заставляя подгибаться коленки одним своим видом, и Тео ощущал, что сейчас обмочится, если не предпримет хоть что-то.
Но что мог сделать он, пятнадцатилетний пухлый паренек, без особого опыта драк? Что?
Его словно бы перебросило в ту злополучную ночь, когда Броктон Бей погрузился в ужас сражения с Бойней Девять, в ту ночь, когда Тео пережил триггер и обрел суперсилы. Снова, как и тогда, на него надвигалась неодолимая, неостановимая сила, тоже голая и окровавленная, только в этот раз без грудей, и в десять раз больше.
И, в отличие от Сибири, Бегемота можно было ранить.
-- Астерррр!!! - зарычал Тео, нагнетая в себе ярость, злость, пытаясь сбросить оцепенение.
Это помогло, он собрался немного, и воспоминания о ночи "Бойни масок" опять скользнули перед глазами. Так же, как Эйдолон сейчас, лежала тогда Чистота, сброшенная с небес, и также Тео тогда трясся и рыдал от непоправимости случившегося.
Бегемот шагнул ближе, и молния ударила в Эйдолона, но не достигла цели. Тео вытянул увеличившуюся руку, принял удар на нее, ощущая, как заряд выбивает камни и землю из нее.
-- Получи! - рявкнул Тео, обрушивая удар на Бегемота.
Удар был откровенно неловким, неумелым, в Стражах тренировали, но не учили драться насмерть врукопашную. Губитель вскинул культяпку, подставил плечо, и часть руки Тео разлетелась от удара. Пальцы его впились в раны, Тео попробовал сжать плечо Бегемота сильнее, и тут же Губитель ударил в него шоковой волной. Новое тело Тео затряслось и начало разваливаться, мысли его трепетали и сталкивались, как камни, из которых сейчас состояла его голова. Земля летела вниз, усыпая раненых, несколько Стражей упали, получив ранения булыжниками, а Тео шагнул вперед, закрывая собой остальных масок от удара.
Разумнее было бы пропустить удар мимо, шагнуть в сторону, снижая повреждения, ибо эффект обратной связи присутствовал, отражался на настоящем теле, пускай и с поправочным коэффициентом. Чем больше и выше становился Тео, чем крепче был материал, в который он обращался, тем меньше были повреждения и раны после возвращения в человеческое тело. В этом смысле Тео сам себе напоминал Фенью и Менью, прочность которых росла пропорционально росту, и, будучи девяти метров ростом близняшки гигантессы могли принимать такие удары, которые размазали бы любого человека в кровавую кашицу.
Но была тут и проблема: Тео не мог коснуться куска металла и обратиться в стометрового стального голема, нет. Материала, которого он касался, должно было быть вокруг много, чтобы он смог вырасти за пределы обычного человеческого тела, поэтому в сражениях в Бостоне он обычно обращался в асфальтово-бетонного голема. Здесь же и сейчас больше всего было земли с камнями, и Тео превратился в них, вынужденно, чтобы хоть как-то противостоять Бегемоту, который рушил и крошил его новое тело, словно хлебный мякиш.
Новая волна жара ударила в Тео, и он ощутил себя упаковкой попкорна. В нем что-то трещало, текло, плавилось, взрывалось, и Тео ощущал, как плавится и течет, исчезает его решимость. О чем он вообще думал? Ноги Тео погружались в землю, и он, пользуясь остановкой, торопливо вобрал в себя еще материала, достроил тело, "залечивая" раны. Этим Тео напоминал себе Сварщика, о котором любили вспоминать Стражи Бостона, и который потом перебрался в Броктон Бей, откуда сам Тео бежал со страхом и позором.
Но все же он спас Астер!
-- Астерррр!!! - прокатился над полем боя новый рык, и Тео ринулся в безнадежную атаку.
Он мысленно воображал себя игроком в регби, сейчас он налетит и собьет с ног Бегемота, отбросит прочь и выиграет время! Тео еще подрос, пока лечился, несмотря на риск растворения сознания. Чем больше он становился в новом теле, тем легче было потерять себя, раствориться в этой неорганической громаде, начать ощущать себя камнем, или несокрушимым куском бетона, или еще чем. Такое уже было один раз, во время ареста Аккорда, и тогда Тео спасся буквально чудом. Вначале от его бетонного тела откололи пару кусков, ослабив растворение, падение в бездну, а потом один из Послов Аккорда ослабил его силу, и Тео сумел выкарабкаться, сознательно отменил превращение. Попутно он спас двух других Стражей, случайно, совершенно случайно, ибо Стражи держали периметр и участвовать в битве вообще не должны были.
ДАДАХ!!!
Удар Бегемота, невидимый, но не ставший от этого слабее, кулак молний и огня врезался в лицо Тео, и юный герой ощутил, что у него трещат и шатаются каменные зубы, земляные глаза лезут из орбит и во все стороны летят ошметки тела.
-- Берегись! - шепеляво, грохоча выбитыми камнями во рту, крикнул Тео.
Он не знал, есть ли там кто за спиной, не следил, спасаются ли остальные, доверив эту работу остальным маскам. Попытка опрокинуть Бегемота, выиграть время на новое превращение не удалась. Одной из слабостей суперсилы было то, что Тео не мог просто так взять и превратиться в другой материал, нет. Ему надо было вернуться в человеческое тело, потом коснуться нового материала и все повторить по новой, это занимало время, требовало неподвижности, и за это время враги могли сбежать или контратаковать. Не говоря уже о том, что скорость роста Голема была прямо пропорциональна количеству материала вокруг.