Я замер в изумлении. Вновь хандру, головную боль и дурные мысли как рукой сняло. Я почувствовал лишь приятное тепло, исходящее от маленькой незнакомой девочки. Всё произошло как по волшебству. Минута молчания, и Ханю отпустила меня, усаживаясь уже на колени рядом со мной:
— Я Ханю, давняя подруга Рики-тян, — начала она говорить с неподражаемой детской улыбкой. — Мы с ней и Сатоко живём вместе, только я обычно сплю в храме. Мы дружим давно, но в школу я пошла недавно, потому что уезжала на некоторое время в город. Родителей нет, за мной присматривает папа Рики-тян. Ты был первым, кто предложил всей компании со мной подружиться и взять в игру, за что я тебе очень благодарна. Ну, вот, пожалуй, и всё.
Я в недоумении прослушал всё то, что она мне рассказала, и у меня не было причин ей не верить. Пригласить новенькую с нами поиграть — в моём стиле, но всё остальное…
— А я Таро… приятно познакомиться… — с глупым лицом протягиваю руку девочке, которую она с весёлым смехом жмёт.
Когда луна полностью показалась на горизонте, Ханю удалилась в сторону домика Рики, а я остался сидеть всё на той же лавочке, мучительно пытаясь собрать головоломку из потерянных воспоминаний и смотря, как лунный свет отражается от застарелого пятна от кофе…
Глава 2. Спектакль и занавес
Очередным утром привычное стрекотание цикад резало слух. Под потоком хаотично появляющихся мыслей я не смог уснуть, но и чувствовал себя так же, как вчера — растерянным больным с кашей в голове и болью, которая не заглушалась ни таблетками, ни холодной водой. Тем не менее, невзирая на хандру и усталость, я решил плюнуть на своё здоровье и пытаться жить дальше, продолжая неловко вписываться в общие декорации. Именно поэтому я и пришёл ранним утром на главную площадь, где нас собрала одухотворённая Сонозаки Мион.
— Приветствую вас, дорогие мои полу спящие товарищи! — во весь голос возгласила она, будто намереваясь перебудить полдеревни. — В преддверии нашего всеми любимого фестиваля Ватанагаши сегодня мы устроим большую игру!
— Ты подняла нас с кровати в 5 часов утра, чтобы втянуть в очередную свою авантюру?! Мион, когда-нибудь я тебя придушу! — завопил раздражённо Кеичи.
— Зачем было поднимать нас так рано? Сегодня ведь выходной, в такие моменты надо отсыпаться. Правильно, мой сладкий? — Шион с утра пораньше уже успела прилипнуть к своему парню, который в свою очередь только этого стеснялся и краснел:
— Пожалуй…
— Ну вы чего, люди? Это ведь наша традиция! — Мион всё ещё строила из себя оратора, стоя выше всех остальных на одной из недостроенных стоек. — Каждый год мы устраиваем что-то подобное, чтобы оторваться на всю катушку и, что самое главное, выиграть главный приз — всеобщее повиновение!
— И что же нас останавливает начать его немного позже? — зевая и протирая глаза, спросила Сатоко.
— Так не пойдёт! Наша ежегодная охота за сокровищами всегда начиналась в 5 часов утра уже 5 лет подряд, и мы ни разу не нарушали этой традиции.
— Бьюсь об заклад, потому что ты поднимаешь всех так же, как и в этот раз — в 4, блин, часа ночи, — заметил я, ехидно улыбаясь.
— 5 лет подряд одно и то же число Рена вспоминает с содроганием. У-у-у! — рыжеволосая девочка выглядела довольно усталой.
— Да ладно вам, зато какой приз стоит на кону, — включилась в разговор и Рика, которая выглядела ничуть не сонной. — Каждый год кто-то из нас получает право на одно желание у каждого проигравшего. Проще говоря, 7 желаний, которые проигравшие должны беспрекословно исполнить.
— Не напоминай, Рика-тян! — со слезами на глазах обратилась к подруге Ханю. — В прошлом году, когда победил Кеичи, он бегал за мной с водными пистолетами и облевал, пока моя одежда не стала совсем прозрачной…
— Как бы там ни было, каждый год у нас новый победитель и разные наказания, но в этот-то и состоит вся задумка игры, — Мион с озорной улыбкой на лице продолжала вещать. — Сейчас придёт наша с Шион мама и раздаст всем списки того, что нужно отыскать. А вы пока готовьтесь!
Странно, но, кажется, к её крикам уже привыкла вся деревня, поскольку никто даже не был возмущён таким ранним шумом. Хотя от Мион всегда было много шума, когда ей в голову взбредёт очередная идея поиграть. Я потихоньку продолжал свыкаться с новой жизнью, понимая, что моим бредням уже никто не поверить. Оставалось много вопросов, но всё это могло подождать. Я смотрел на только что проснувшихся друзей и просто радовался, что могу спокойно проводить время с ними. Возможно, всё пережитое мной ранее было всего лишь сном, но это не значит, что я совсем их не знаю и не полюбил каждого из них. Именно эта любовь заставляла меня успокоиться и жить дальше, пускай и старая рана в голове до сих пор не хотела затягиваться.
Стоило отметить, что гардероб у всех немного изменился. Мион была одета в серую кашемировую кофту с капюшоном и длинными рукавами и более привычную глазу красную юбку, хоть она и уменьшилась в длине до икр. Рена была в розовом цельном платье, больше похожем на ночнушку, а поверх неё — жёлтый платок, прикрывающий плечи. Шион в белом хлопковом топе на бретельках и джинсовой мини-юбке. Сатоко появилась в розовой рубашке и джинсовых шортах, а Ханю — в платье того же цвета на застёжках. Рика и Кеичи так и остались в привычных для меня одеждах. Сатоши всё ещё был в своей школьной форме, будто бы и не снимал её никогда. Признаюсь, такая перемена была для меня не совсем привычной, но выглядели девочки довольно мило.
— Доброе утро, Акане-сан!
От мыслей меня отвлёк радостный крик девочек. Я посмотрел в сторону Мион и увидел, что рядом с ней стояла девушка с зелёными волосами, заколотыми спицами. Это была Сонозаки Акане, мать Мион и Шион. Я никогда не видел её раньше, но много слышал о том, что именно она в последнее время заведует делами своего клана и всячески сопутствует развитию и сохранности деревни. Лично мне она показалась очень симпатичной для женщины её возраста. У неё были глаза, как у её дочерей — светло-изумрудного цвета. Синие серёжки в ушах, совсем немного косметики и строгое чёрное кимоно, закрывающее почти всё остальное тело. В её взгляде чувствовалась серьёзность, представительность, немного усталости и материнская доброта. Похоже, она очень любила своих дочерей, что даже потакала им в их небольших капризах.
— Привет всем, ребята, — она поклонилась нам и улыбнулась. — Надеюсь, Мион не слишком загоняла вас своими шалостями.
— Ну что вы, — вырвалось у меня саркастично. — Мы обожаем вставать ни свет, ни заря, чтобы немного развлечь вашу дочь.
— Та-тян! — хотела было возмутиться Мион, но мама её перебила:
— Она у меня такая непоседа. Простите её.
— Акане-сан, не волнуйтесь, — задорно ответил Кеичи. — Когда я выиграю, я позабочусь о том, чтобы она получила по заслугам… да, я её поучу уму-разуму…
— В прошлом году учил, что-то она не слишком поняла твоих нравоучений, — ехидно заметила Сатоко.