Братья смотрели на сыщиков в ожидании ответа, но и те молчали, будто ждали продолжения. На самом деле это прием такой, который они отлично знали, даже Ксения его усвоила: чем больше молчишь ты, тем больше говорит собеседник. Паузы по каким-то психологическим причинам людьми плохо переносятся, и они норовят заполнить лакуны в разговоре своей речью. Все это происходит подсознательно, разумеется, но действует почти безотказно.
Сработало и на этот раз.
– Нам правда очень жаль, – продолжил Микаэль, – но маму можно понять. Долгое время в наших метриках был прочерк. Мы ничего не знали об отце: на все вопросы мама отвечала, что не желает рассказывать о мужчине, который нас бросил. Потом нас усыновил мамин муж, месье Франсуа Дюваль, но мы знали, что нам он отчим. И вот, около трех лет назад, мама представила нам отца… Незадолго до его кончины. Он нашел нас, когда тяжело заболел, попросил о встрече. Прямо как этот ваш клиент. Хорошие отцы вспоминают о своих детях только под страхом смерти, – и Микаэль саркастически усмехнулся. – Но мы согласились на встречу. Он умолял простить его…
– И мы простили, – широко улыбнулся Даниэль. – Нам это далось легко, обиду мы не хранили. Знаете, у нас было совсем неплохое детство, хоть и без отца. До десяти лет мы жили с бабушкой и с мамой, потом она вышла замуж за Дюваля и забрала нас во Францию. Отчим нас не только усыновил, но и реально заменил нам папашу, который не желал слышать о нас, пока одной ногой не ступил в ад.
– Как бы то ни было, Олег Николаевич, наш родной отец, разыскал маму, и она нас познакомила, – вернул себе инициативу Микаэль. – Если мы сейчас согласимся на тест, это будет выглядеть как недоверие к маме. Оскорбительное недоверие, так она сказала.
«Ну да, разумеется. Делать тест – значит, усомниться в словах матери. То есть предположить, что она солгала, назвав этого человека их отцом», – подумал Реми.
«Если они согласятся на тест – значит, допускают, что мать либо им намеренно солгала, либо… Либо сама не знает, от кого у нее дети! А раз так, то, выходит, она спала с обоими мужчинами в одно и то же время, отчего и не знает… Совсем не лестно для репутации матери! Потому она и воспротивилась», – подумала Ксения.
«Похоже, ей есть что скрывать. Иначе бы махнула рукой: вам надо? Делайте! Но вместо этого она возмутилась: «оскорбительное недоверие», ишь ты. Прикрылась им, как фиговым листочком, – подумал Кис. – А ведь Этьену Пасье она в свое время пыталась этих детей навязать, уверяя, что беременна от него…»
В этот момент у Реми тренькнул мобильный. Он посмотрел на дисплей, потом на Алексея и Ксюшу.
– Нам необходимо посовещаться, – поднялся Кис. – Мы не ожидали такого поворота, все-таки речь о наследстве… Позвольте нам отлучиться на пять минут.
И он, кивнув команде, вышел в коридор.
– Показывай, – указал он на мобильный Реми.
– Как ты догадался? – усмехнулся тот.
– Ну, во‐первых, мы эту фотографию ждем. Во-вторых, по выражению твоего лица.
Реми, усмехнувшись в ответ, молча повернул экран к остальным. На них смотрел Даниэль. То есть молодой Этьен-отец и Даниэль были похожи настолько, что сомнений не оставалось: это его сын.
– Поскольку братья двойняшки, то, выходит, оба от Этьена Пасье. А Микаэль похож, наверное, на мать, – тихо произнес он. – У нее есть аккаунты в Инстаграме и Фейсбуке с кучей фотографий, но, подозреваю, там такой фотошоп, мама родная не узнает.
– А у парней ее портретика нет, – заметила Ксения. – У них вообще никаких фотографий нет. Только постеры разные.
– Давайте сделаем вид, – прошептал Алексей, – что мы смирились с отказом и уходим.
– Но месье Пасье сказал, что настаивать необязательно, он все равно готов завещать им… – начал было Реми.
– Я хочу их подразнить. Подыграйте мне. Пусть они пожалеют, что наследство уплывает из рук: так они будут потом покладистее. И, Ксюша, срочно выполняй свою миссию, нам пора уходить. Фотография фотографией, но тест нужен.
Они вернулись в гостиную.
– Мы понимаем вашу позицию и относимся к ней с уважением, – произнес Реми. – Раз вы считаете, что тест делать не надо…
– Прошу прощения, – поднялась Ксюша, – могу я воспользоваться вашим туалетом?
– Разумеется, – ответил Микаэль. – Это вон туда по коридору… Пойдемте, я вам покажу.