— Присаживайся, — Полчек указал на кресло. — Франциско сейчас принесёт что-нибудь, что в его системе понятий считается едой. Но ты не пугайся, я ещё ни разу не отравился. Просто он путает соль и сахар, да и подбор приправ имеет несколько случайный характер.
— А почему вы не наймёте кухарку, господин Полчек?
— Я привык. Да и Франциско расстроится.
Гоблин принёс нечто вроде омлета. Тот оказался сладковатым и почему-то пах как сельдерейный салат, но проголодавшаяся девушка съела его быстро и почти с удовольствием.
— Кофе опять солёный? — вздохнула она.
— Считай это своеобразной местной традицией. В конце концов, использование сахара или соли в блюдах — культурная условность. В некоторых племенах кочевых хобгоблинов принято добавлять в чай жир, соль и специи. Ну, а на нашей кухне принято добавлять в кофе то, что попадётся под руку подслеповатому гоблину. Надеюсь, отраву для крыс он держит отдельно.
— Ничего страшного, господин Полчек. Вы хотели о чем-то поговорить?
— Да. Я хочу обсудить твои планы на будущее. Ты, разумеется, полностью свободна в своём выборе. Орденской корабль в Корпору отбывает сегодня ночью, и, если ты решишь продолжать карьеру птахи, моя мать отправит тебя на нём. Пусть её мотивы сомнительны, но свою часть сделки она выполнит. Корпора несёт для тебя определённые риски, особенно если ты не сдержишься и проявишь способности. Но, буду честным, я вовсе не уверен, что, оставшись, ты подвергнешься меньшей опасности. Однако это обсуждение я бы предложил немного отложить, прогулявшись сначала в город. Я хочу показать тебе нечто интересное. Это, возможно, окажет влияние на твой выбор. Не берусь предсказать, в какую сторону, но важные решения лучше принимать, располагая всей возможной информацией. Ты готова? Или хочешь ещё кофе?
— Нет, спасибо, — вежливо отказалась Завирушка, — я ещё не вполне прониклась здешними культурными традициями.
Полчек привёл девушку к красивому белому зданию в «капитанской» части порта. В этом районе приличная публика, в основном, из состоятельных паломников. Нет нищих попрошаек, таверны больше похожи на рестораны, окна домов застеклены, стёкла вымыты. И даже улицы подметены.
— Знаешь, что это? — спросил драматург.
— Конечно, — удивилась Завирушка. — Это Малое Гнездо Нефилима. Для тех, кто не хочет или не может отправиться в паломничество в Корпору. Они есть по всему континенту.
— И зачем они?
— Я думала, все это знают!
— Я хочу, чтобы ты сказала своими словами.
— Нефилим Конечного Края, Вечна Нашёптанная, Большая Птица, Расставляющая Звёзды, всегда готова выслушать каждого, кто к ней обратится. Из просьб, пожеланий, мнений и указаний всех Разумных она непрерывно творит наш план бытия, улучшая и развивая его, поскольку Вечна — нефилим прогресса. Тот мир, в котором мы живём, определяется балансом стремлений существ, его населяющих, представляя собой форму чистой справедливости. Конечно, не всем нравится результат, потому что невозможно создать мир, устраивающий всех. Но Вечна Нашёптанная обещала нам не лёгкую жизнь, а справедливую. В отличие от земных правителей нефилим беспристрастна и взвешивает просьбы разумных на точнейших весах своего сердца, воплощая ту линию бытия, которая наиболее отвечает общим чаяниям. Если же кто-то с этим не согласен, то он ставит свои интересы выше интересов населения Конечного Края. Я правильно рассказываю? Так меня учили…
— Продолжай, продолжай, — кивнул Полчек, пристально глядя на белоснежное здание, осенённое каменным крылами Большой Птицы, Расставляющей Звёзды.
— Тот, кто считает, что ему есть что сказать нефилиму, уверенный, что его мнение важно, что его следует учесть в развитии Конечного Края, отправляется в паломничество в Корпору, где расположено Гнездовище Вечны. Там, в день Воссияния, врата его раскрываются и паломники могут увидеть саму Вечну Нашёптанную, во всем её крылатом величии. Суеверные жители Конечного Края уверены, что просьбы, донесённые лично во время Воссияния, Вечна исполнит точнее, но на самом деле это не имеет значения, потому что нефилим услышит их всегда. Что же касается исполнения — Вечна не исполняет желания. Она лишь учитывает их в своих непознаваемых планах. Для тех же, кто не может отправиться в паломничество в Корпору, построены вот такие Малые Гнёзда, где птахи открывают связь с главным Домом, чтобы любой мог сказать нефилиму то, что считает нужным. Потому что Вечна Нашёптанная — воплощённая справедливость!
К концу своей речи Завирушка раскраснелась от волнения. Ей снова подумалось, что отказываться от посвящения в птахи — неправильно, ведь нет в Конечном Крае миссии важнее, чем служение нефилиму.
— Странно, что тут никого нет, — добавила она. — Обычно в Малые Дома огромная очередь.
— Ничего удивительного, — пояснил Полчек. — Здесь, в порту, в основном паломники, которые собираются высказать своё мнение о судьбах Края непосредственно Вечне в Корпоре. Какой им смысл идти в Малое Гнездо?
— Ну да, наверное, вы правы, — подумав, согласилась Завирушка.
— Давай зайдём, — предложил Полчек.
— Вы хотите, чтобы я спросила у Вечны, что мне делать? Это так не работает, я же говорила…
— И всё же давай зайдём.
— По четыре куспидата с каждого, — равнодушно сказала птаха на входе. — И не пытайтесь сэкономить, Вечна слушает разумных раздельно. А то набьются толпой и давай наперебой орать…
— Спасибо, мы знаем, — кивнула Завирушка.
Птаха окинула задумчивым взглядом её мантию, которая выглядит прилично только из-за иллюзии, наложенной вчера Юдалой, но ничего не сказала.
Полчек молча выложил на столик восемь куспидатов, получив взамен два костяных жетона.
— В любую кабинку, — бросила им вслед Птаха. — Все свободны.
Кабинка, представляющая собой небольшую комнату с парой удобных кресел, освещена как будто выходящим на солнечную сторону окном — но на самом деле это окно не на улицу, а в Корпору, в Гнездовище. И свет, из него исходящий, — сияние нефилимово. Вечна, Птица, Расставляющая Звёзды, этим сиянием размывается, и разглядеть её в подробностях сложно. Видно лишь, что она сидит на своём насесте в золотой клетке, сияя оттуда множеством глаз и белизной крыл. Разумеется, никто не может запереть нефилима, который есть метадемиург реальности, так что клетка — символ самоограничения, которое Вечна налагает на себя ради контакта с материей Альвираха. Вопрос «Может ли Вечна сотворить себе клетку, которую не в силах разрушить?» — один из самых дискутируемых парадоксов культа нефилима. Будучи всесильной, она может всё, но является ли при этом объектом своего всемогущества?
— Как она прекрасна!— сказала Завирушка, дрожащим от восхищения голосом.
— Хочешь ей что-нибудь сказать? — спросил Полчек.
— Нет, — казала Завирушка, подумав. — Я пока слишком мало знаю о мире, чтобы моё мнение что-то значило. Так что вы зря потратили на меня четыре серебряных. Но вы говорите, если хотите. Думаю, у вас-то есть что сказать. Я, если хотите, могу выйти.
— Нет, я воздержусь. Не то чтобы у меня не нашлось слов для Вечны. Просто… Ты говорила вчера, что научилась сбрасывать иллюзии по желанию. Это так?
— Да, оказалось, что мне достаточно сосредоточиться и взвизгнуть.
— Взвизгнуть?
— Да, извините. Фаль сказала: «Акустический триггер».
— Хм… — задумался Полчек. — Почему бы и нет? У меня есть к тебе необычная просьба. Ты не могла бы использовать это умение здесь и сейчас?
— Но… На чём?
— Тебе нужен объект? Ладно, вот моя трость, — Полчек поставил тросточку с красивой резной рукоятью возле магического окна в Гнездовище. — Представь, что на неё наложена иллюзия. Сбрось её!
— Я попробую… — неуверенно сказала Завирушка.
Она уставилась на отполированную ладонью драматурга рукоятку, прикрыла глаза, вздохнула, потом открыла их и тоненько, негромко взвизгнула.
Трость ничуть не изменилась, а вот свет в комнате резко погас.
— Ой, что я натворила? — испугалась девушка. — Почему темно? Где Вечна?