Но даже его искренняя тирада оборвалась от улыбки Джея. Такой же, как тогда на параде светлой и теплой.
Мэй была беременна, Кастиэль, незнакомый высотник отпустил воротник Джея, и тот, пошатнувшись, выпрямился, продолжая, как ни в чем не бывало. Ты ведь помнишь нашу свадьбу? Не можешь не помнить… Мэй единственная моя стоящая победа над тобой. Тот поход должен был быть последним. Мы хотели обосноваться в городке…
Джерри…
Я не хотел, чтобы она участвовала. Но Мэй настояла. Впервые в жизни я послушал кого-то, кроме себя, Кас… Впервые в жизни не я готов был отдать жизнь за отряд, а отряд умирал ради меня и моего ребенка. Я слышу их крики, Кас. Каждую ночь, каждый день, каждое мгновение. Я слышал, как они все умирали. Потому что отряд, который страховал отход, не пришел. Как только запахло жареным, Ферро и его шавки смылись. Моя жена, мой ученик, мой ребенок, мои люди все они стали мясом, чтобы эта мразь смогла уйти!
Еще при первых словах Хаук не выдержал и отошел назад. Еще назад, пока спину не обожгло поле на другой стороне клетки. Хотелось зажать руками уши. Все что угодно лишь бы не слышать. Сам высотник никогда толком и не влюблялся даже куда уж думать о свадьбе и детях? И каково это потерять он даже не думал. Не хотел думать и сейчас, но проклятый мир снова разбился осколками и собрался заново, наконец открывая реальную картину всего происходящего.
Сильный лидер?
Человек, достойный восхищения?
Нет.
Здесь и сейчас перед Хауком стоял и говорил тот, кого Пустошь сломала. Сломала так, что уже не собрать, как ни пытайся. И этот теплый искренний голос резал хуже ножа.
Голос, который не замолчал, даже когда Кастиэль шагнул вперед и по-простому обнял старого друга. Наверное, никак иначе он поступить просто не мог.
Хватит… голос Кастиэля звучал как-то обреченно тихо.
Максу ведь было всего пятнадцать… Мальчишка-мальчишкой! Я тут пробовал что-то объяснить одному такому же это невыносимо больно…
Хватит! Я не забыл, Джереми. Никого из вас не забыл.
Тишина.
Страшная тишина.
Отпусти меня, Кас… Меня уже давно тут нет.
И эти слова явно не о слишком сильной хватке рук на плечах.
Хаук стоял и не знал, куда ему деться. Он не должен был это видеть. Не должен был и знать. Но теперь понимание происходящего шагнуло далеко вперед, и высотник отчетливо понял, что он вообще не имел права в чем-либо обвинять Джея.
Казнь завтра утром, вновь прозвучал в полумраке камер голос Кастиэля. Я командую расстрелом.
И, не говоря больше ни слова, Командующий вышел прочь даже не потрудившись закрыть за собой камеру.
Этой ночью Хаук не спал. Да, он мальчишка, но он не хотел понимать и принимать чужого желания смерти. В этом проклятом мире умереть и так слишком легко.
А еще когда спишь утро наступает слишком быстро.
Как оказалось, расстрел проходил прямо тут. Сразу стало понятно, для чего напротив камер небольшой пустой закуток и для чего в полу сделаны стоки кровь смывать. Все это место дышало холодным циничным расчетом и на такие ситуации.
Джея вывели вперед, предложили рюмку коньяка настоящего, такой положен лишь приговоренным к смерти и завязали глаза под звуки бездушного голоса Системы, зачитывавшей обвинение и приговор. Кастиэль тут был лишь для контроля. Оказывается, даже отмашку технически давала глупая машина.
Напротив стены, у которой стоял Джей, было четверо: двое вольных и двое имперских. В одинаковой форме, вооруженные чем-то странным и длинным. Видимо, оружие такое же, как револьвер «внешнего» Хаук уже знал, что тот стреляет не энергией, а пулями.
Приговор отзвучал.
Потекли мгновения в ожидании отмашки. Здесь и сейчас Хаук увидит, как прервется жизнь самого легендарного из известных лидера, хорошего человека. Возможно прекрасного друга и учителя.
Прервется по его желанию, как заключительный акт великолепно поставленной пьесы.
Но пауза затягивалась.
Тишина становилась совершенно невыносимой. Хаук чувствовал, что еще мгновение, и его нервы натянутые, как струна просто не выдержат, и тогда он наверняка сделает какую-нибудь глупость.
«Ошибка обработки операции, голос Системы прозвучал как гром, но, пожалуй, впервые Хаук был рад его слышать. Отмена команды. Приговор уже был приведен в исполнение».
Что за шуточки, эй? Джей первым пришел в себя и сам приподнял повязку. Какого хрена?
Полагаю, с удивленным облегчением отозвался Кастиэль, информация о том, что ты жив, не была внесена в Систему.